Ля’Сахр почему-то задумался о снеге, и из его рук моментально вырвался поток магии. Сверху, со стороны потолка, западали белые и холодные крупинки. Будущий Карамельной Магнат в недоумении поднял голову, а потом вновь взглянул на руки. Те перестали искриться, и комната приняла прежний вид и цвет.
Ля’Сахр, обессиленный, упал на бок, но вовремя успел опереться о стол. Он стоял, как бревно, прислоненное к стенке. Молодой человек протер потный лоб, а потом посмотрел на облако, висевшее над потолком. То продолжало сыпать снегом и постепенно таяло, пока окончательно не исчезло в магической вспышке.
— Как… интересно, — протянул Ля’Сахр, пытаясь подняться.
А свет, заливающий баночку с красными крупицами, которые молодой человек добавил в карамель для вкуса, раскрыл тайну этикетки. Она гласила — «Рубиновая Крошка».
Моника Лизза пересчитывала деньги за прилавком, уже собираясь закрыть магазин на обед, хотя время было еще не совсем обеденное. Но отсутствие клиентов способствовало длительным перерывам в работе, как хорошая прогулка способствует аппетиту.
Моника была хозяйкой самого популярно в Златногорске на тот момент магазина, который хоть как-то старался привлечь клиентов. Хоть эти попытки и ограничивались яркими плакатами на фасадах домов и хоть какой-то оригинальностью в названии лавки «Штучки-дрючки», они все-таки были, и это выделяло магазин и его хозяйку среди всего остального.
Госпожа Лизза закончила подсчет прибыли, печально вздохнула и спрятала все заработанное в карман. Она повернулась лицом в сторону двери и тут же замерла на месте, еще раз отругав себя за то, что никак не купит дверные колокольчики.
Платз стоял по другую сторону прилавка, облокотившись о него, и мило улыбался.
— Мы закрываемся на обед, — отрезала Моника, словно пытаясь выдернуть сорняк одним резким движением.
— Я догадался, — ответил сорняк, — но что-то вы рано…
— Мое дело, когда закрывать магазин на обед, ясно? — в ход пошли ядовитые опрыскиватели.
— Да, да, конечно! — вредитель стал отступать. — Жаль только, что прибыль все падает и падает, да?
Вредоносное растение, представшее в лице Платза, как подумала Лизза, мутировало.
— Если вы думаете меня ограбить или того хуже, то не обольщаетесь! Я…
— …даже и не думал о таком! — словно закончив фразу за хозяйку лавки молвил Платз. — Скорее, наоборот, денег я хочу дать вам.
С этими словами он вытащил из внутреннего кармана пиджака бумажки и, театрально помахав ими, положил на прилавок.
