Вдруг среди толпы послышался вопль. Джейк резко обернулся и увидел, как двое мускулистых мужчин прижали к земле молодого паренька. Он кричал и брыкался, один из них до хруста заломил ему руку, а другой поднялся и, отряхнувшись, громко сказал:
— Чертово отребье, уже третьего за сегодня ловим. Давайте, что встали? Расходитесь, — это было адресовано людям, собравшимся вокруг, добрая половина площади замерла в ожидании. Какая-то женщина с одобрением крикнула:
— Так их. Сама бы своими руками передушила.
— Простите, а что этот юноша сделал? — спросил сухонький старичок в пенсне. Он был одет довольно богато. Не аристократ, конечно, но довольно зажиточный ремесленник.
— Лазил по карманам честных граждан, — ответил полицейский, державший парня, — Уже третий раз его ловим, теперь так просто не отделается.
— Нет, подождите, — зарыдал паренек, когда полицейский поднял его за воротник кофты, — Мне нельзя, совсем никак. Пожалуйста, я не мог поступить иначе.
Толпа людей неодобрительно закричала и последовала за полицейскими, которые тащили рыдающего и упирающегося паренька. Он в надежде протягивал руки, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, но никто не хотел оказывать помощь нерадивому воришке. Не повезло ему. В каждом городе можно было увидеть подобную картину. Везде были люди, которые выживали всеми возможными способами. Но этот парень, и правда, невезучий. Попасться на краже в третий раз — все равно, что подписать себе смертный приговор. Завтра тел на виселице будет явно больше.
Джейк быстрыми шагами завернул в ближайший переулок. Там лежали неаккуратные бесформенные кучи мусора, которые приходилось с трудом огибать. Но это все равно лучше, чем оставаться на площади, где было так много людей. Джейк вздохнул с облегчением и пошел чуть медленней. Можно расслабиться. Сейчас люди больше напрягали и сбивали, чем помогали успокоиться. Джейк научился любить одиночество, которое жизнь так услужливо ему подкидывала. Большинство людей были теми еще поганцами и не вызывали никаких чувств, кроме удручающего отвращения.
Джейк прошел несколько кварталов, по пути оглядывая все вокруг в поисках хоть чего-нибудь спиртного. Сейчас только алкоголь позволял сохранять хоть мнимую ясность рассудка. Каждая секунда трезвости погружала только в большее уныние и тоску, навеваемые серыми и тусклыми пейзажами города. Джейк все с большим трудом мог идти вперед. Окружающая обстановка давила на него, а воздух казался все тяжелее. Перед глазами вновь и вновь вставали серые обшарпанные стены, темнота и жуткий холод. Джейка начало слегка трясти. Он остановился и огляделся. Узкая улица с нависающими сверху кривыми домиками и построенными явно не по велению архитектора балконами, давили сверху, как бы прижимая к земле. В промежутках между стенами висели веревки, на которых сушилась ветхая одежда. Начало трущоб. Здесь еще не было видно беспредела, творящегося на улицах, но уже ощущалось царившее повсюду напряжение. Рядом с одной из стен сидел какой-то нищий с полупустой бутылкой в руке. Взгляд у этого парня был нисколько не осмысленный, кажется, он принял какое-то затуманивающее разум вещество. Джейк подошел к нему и вытащил из расслабленных пальцев бутылку. Парень попытался невнятно что-то сказать, но у него это плохо получилось. Рука в потрепанной перчатке безвольно опустилась на землю, а глаза закрылись.
