Мой напарник не торопился спустить меня «с небес». Мне, нервной, издёрганной и раздражённой, этот выплеск положительных эмоций, очень пригодился. Своё нисхождение я сопровождала смехом, а когда коснулась носками пола, расстегнула карабин.
От резкого возвращения небожителя на грешную землю меня пошатнуло, но я вернула себе равновесие раньше, чем мне предложили помощь: Родион снова хотел дотронуться до меня. Наверное, мой взгляд оказался предельно красноречивым, когда я чуть не отпрыгнула от протянутой руки. Смех тут же заглох, уступая место в горле стуку сердца. Ситуация легко превратилась бы в неловкую, обрати мы на неё внимание. Но парень просто кивнул, принимая моё устойчивое положение, и отвернулся сцепить карабины.
— Спасибо, это было здорово! У меня теперь ноют руки! Наверное, я пока пас по страховке, а лазить сегодня уже больше не смогу, — сказала я. — Спасибо, что позвали с собой! Здесь клёво, а я хоть от диплома отвлеклась.
— Тоже выпускной год? Прекрасно тебя понимаю. Как продвигается работа?
— Не очень шустро, — призналась я, успокаивая дыхание. — Тема не сложная для меня: «Разработка политики безопасности фирмы и защита информации», но мне иногда просто влом, — я пожала плечами. — Пишу из-под палки. А у тебя тоже диплом?
— Ага. «Инженерные нанотехнологии в машиностроении». Собираюсь на аспирантуру подавать, — ответил он, а у меня брови поползли вверх.
Родион снова удивил меня. Ожидала чего угодно, но никак не этого. Захотелось прочистить уши и переспросить ещё раз. Я даже про смущение забыла. Интересная и сложная специальность, аспирантура. Тут нужен большой ум. Уверена, он у парня имелся.
— Э-э-э-э, — только и нашлась, что сказать я. — Мой респект. Не ожидала, честно говоря.
Смешно, правда. Оба музыканты, а учимся на технарей. Что-то такое я и озвучила. Родион улыбнулся, а я поверить не могла, что мы стояли и так запросто болтали.
На нас никто не обращал внимания. Клара и Женя ворковали на скамейке, «мир вокруг них замер». Владислав по-прежнему сражался со стенами с поразительной стойкостью и целеустремленностью. Им с Сашей было не до нас. Никому на скалодроме до нас не было дела, даже реши мы тут устроить марафон поцелуев. Ой, мама, а вроде только подумала, что меня отпустило. А вышло наоборот: только доверилась Родиону, и глупое сердце тут же возликовало, что ещё и тело доверю.
Все влюбленные становятся такими приземлёнными и охочими до плоти?
Когда из холла шаткой походкой появился Антон, я безумно обрадовалась, что наш разговор с Родионом можно завершить. Общение с ним нужно поставлять мелкими дозами, иначе привыкну. С одной стороны я была рада узнать кое-что о нём, а с другой сетовала, что стена отчуждения, которую я так старательно, кирпичик за кирпичиком, выстраивала, дала трещину. И самое ужасное, что я сама шандарахнула по ней кувалдой.
