Эйдис решилась сегодня выйти из барака гонимая сильным голодом, она еле тащила по снегу ноги, двигаясь к намеченной цели. Там в десяти метрах отсюда, летом рос крокут корень. Снег в преддверии весны сел и уплотнился, что позволило идти по нему, не проваливаясь по пояс. В руке девушки был зажат старый, кривой нож, которым они в лучшие времена чистили овощи. В их обители было всего три ножа один длинный в виде кинжала, слишком тяжелый для неё сейчас, второй очень удобный, самый новый, появившийся у них всего год назад с одной из девушек, которой уже нет в живых, и этот третий, его не жаль будет потерять, когда силы оставят её.
Эдис в душе понимала, что у неё ничего не получится, заветный крахмалистый корень рос в речном иле на глубине примерно тридцать, сорок сантиметров и достать его сейчас, когда берега скованы толстым слоем льда было невозможно. Но признаться себе, что решила таким образом покончить жизнь самоубийством она не могла, надежда живет в душе до конца…
Берил шел вдоль берега, не спеша, подкрадываясь к дичи с подветренной стороны, он уже убил одного зайца и собирал подстрелить еще. Арбалет был прижат к его боку, тетива взведена, болт готов поразить цель. Краем глаза он заметил движение на реке, оборотень замер и затаился.
— Проклятые гоблины и сюда добрались. — Подумал он и стал всматриваться в темную точку у другого берега.
Он с шестью товарищами, нанялся к местным, очистить этот участок земли от гоблинов. Им нужно было, раз и навсегда, отвадить отсюда горных тварей, приходивших этой тропой, с той стороны Темных гор. Вот уже полгода они жили в заброшенном пограничном замке, принадлежавшем когда-то, еще до Красного мора, оборотням. Мерзкие гады сначала лезли из-за хребта целыми бандами, семь оборотней ели справлялись с их потоками, но потом, узнав, что по эту сторону их ждет верная гибель, горные перестали соваться сюда. Они нашли тропинку чуть дальше и пытались шастать по ней на Широкие земли. Охрана той территории тоже входила в их обязанности, и теперь приходилось постоянно обходить весь периметр. Они ходили в дозор по двое, два отряда расходились в разные стороны два дня подряд, а двое отдыхали. Кто-то один оставался за дежурного и на готовке, потом они менялись. Гоблины боялись воды, и на реке их раньше видно не было, а может все дело в том, что Берил забрел дальше обычного. Он разглядел лишь одного нарушителя и быстро но, осторожно, стараясь не привлекать внимания, прокрался к цели. Какой-то странный гоблин…
