.
Достиг ее и бейлербей каффинский Бекир-паша, имевший от племен шагак, жане, мамшук, накафи, бузудук, булаткай, хатукай, бесеней, кабарда и тавистан, Черкессию населяющих[49], а также от правителя Дагестана шамхала султана Махмуда около сорока тысяч отборных солдат и семь тысяч подвод. Все военное снаряжение было перевезено затем из этой гавани на подводах в Азов.
Там все воители мусульманские в окопах засели[50] и, разделившись на семь частей, замок осадили и тем, кто заперты в оном были, вздохнуть не давали. Началась война и битва, день и ночь без перерыва длившаяся. Пришла помощь из Анатолии: семь визирей, восемнадцать бейлербеев и семьдесят санджакбеев. Когда однажды был дан салют из пушек и ружей (Аллах Великий!), казалось, будто свод небесный в наивысшей точке своей раскололся и на землю низвергается!
Хан татарский получил тогда приказ стражу выставить. Стерег в то время войско мусульманское со всех четырех сторон, и стражу над ним нес его светлость хан вместе с воинами крымскими, происходящими из племен улу-ногай и кичи-ногай, шайдак-ногай, орамбет-ногай, ширинли, мансурлу, седжеутлу, мангытлы, накшеванлы, ченишкели, батлы, орлу, уланлы и бардаклы из областей разнообразных, как-то: из области Арслан-бека, из области Чобана, Дивея, или Ноуруза[51], все они жемчугом, серебром, эмалью черной сверкали и свежестью пахли.
Той ночью казаки своенравные, в замке осажденные, такую пальбу из ружей учинили, что весь замок азовский, как птица Семендер в огне Нимродовом[52], пламенем объят был. Били они в барабаны, и замок весь криками наполнили: «Иисус! Иисус!»[53], а на всех стенах замковых кресты выставили. Ибо в эту злосчастную ночь прибыло Доном десять тысяч гяуров на помощь замку. С утра стреляли они без перерыва из пушек и ружей, так что шестьсот человек жизнь за ислам отдали.
На утро следующего дня татарского хана и пашу силистрийского Кенан-пашу около устья Дона стражу нести назначили, а во все стороны дозорных и людей для сбора фуража и провианта разослали, а также всем бейлербеям позиции их указали. На следующий день из семи частей войска семьсот людей чашу с напитком смерти за ислам испили, а пожитки их отданы были под охрану. С рассвета же с пением молитв и благословлений стреляно было из пушек, разбивая и сокрушая ворота и стены замковые, а дома тамошние в пыль превращая. Однако башни и стены замка, еще генуэзцами возведенные[54], такой прочностью и крепостью обладали, что уцелеть смогли. Кое-где лишь ядра пушечные часть стен разрушили, гяуров на преисподнюю обреченных на месте погребая. Ночью той насыпаны были ими поспешно шанцы, расставлены коши и, укрывшись за ними, начали они битву заново.
