Власть, вверенная Иосифу в его возвышении
Восстав из унижения, он возвышен по правую руку престола, ему вверено осуществление всякой власти над язычниками, в то время как он остается неизвестным своим братьям. В своем унижении он является толкователем мыслей и намерений Бога; в своем возвышении он управляет со властью и с такой же мудростью, которую он проявил еще тогда, когда находился в угнетении, и он приводит все в непосредственное подчинение тому, кто восседает на престоле.
Бытие — Главы 42 — 47
Покаяние и унижение приносит благословение через Того, кто был некогда отвергнут
Вместе с тем открывается новая сцена: его братья, которые прежде отвергли его, понуждаемые голодом, приведены путем раскаяния и унижения к признанию того, кто в конце концов прославлен, кого они некогда отвергли, когда он был связан с ними. Вениамин, прообраз власти Господа на земле среди иудеев, соединен с тем, кто в то время, когда он был им неизвестен, имеет власть престола среди язычников [45,14]. Христос соединяет в себе оба эти характера. Но это приводит всех братьев к соединению с Иосифом [45,15].
В конце концов Иаков и его семья помещены, как отдельный народ, в наиболее благоприятную землю из всех тех, которые были под властью великого царя. Нет ничего более трогательного, чем поведение Иосифа по отношению к своим братьям; но я должен оставить эти размышления сердцам моих читателей, вверяя их, насколько это могут сделать мои сердечные желания, драгоценному влиянию Духа Бога. Беглый обзор, только что сделанный мною в отношении прообраза, делает применение более ясным, чем сделало бы большое количество подробностей, и именно это наиболее интересно здесь.
Иосиф открыт своим братьям в славе и благодати
Отметим только, что здесь раскаяние детей Иакова непосредственно связывается с их поведением при отвержении Иосифа, и именно это возложено на совесть его братьев. Тоже самое будет в конце с Израилем. Здесь речь идет не об их грехе по отношению к закону (это мы увидим после их прибытия на Синай), но, в прообразе, об их грехе по отношению к Мессии. Их совести полностью просвещены, и они возвращаются ко всем обстоятельствам отвержения своего брата; Иосиф же открывается им постепенно и со многими упражнениями сердца, которые его действия производят у его братьев. В конце на передний план выходит Иуда в связи с Вениамином. Именно тогда, когда Иуда принимает близко к сердцу печаль Израиля в связи с Вениамином и потерей Иосифа и предает себя самого на страдания, — именно тогда Иосиф в своей славе открывается им как их брат. Какая трогательная сцена! Совершенная благодать Иосифа, в конце, является великолепным изображением откровения, которое Христос сделает о себе самом (45,4.8 и ниже).
