Но она не просто остановила его. Жеманно изогнув запястье под прямым углом, она удерживала меч за ребро, проходящее вдоль тупой стороны клинка, перехватив его на полпути. И не простой удар, а «Божественный росчерк».
Хотя казалось, что она просто легонько придерживает меч, но, когда Брейн попытался налечь посильнее и повести катану дальше или, наоборот, выдернуть её из хватки Шалтир, у него не получилось сдвинуть клинок ни на миллиметр. Как будто он налегал на валун, в сотню раз тяжелее его самого.
А потом давление вдруг возросло, и теперь уже Брейну приходилось прилагать все усилия, чтобы удержать меч на месте.
— Хм. У Коцита тоже есть такие ножички, однако в руках вам подобных они почему-то совершенно не внушают опасений. — Шалтир подвела клинок к глазам и придирчиво осмотрела.
По мере того как до Брейна доходил смысл сказанного, в голове становилось совсем пусто. В груди разливалось тихое отчаяние, и вся его жизнь вновь казалась лишённой всякого смысла. И лишь то, что он уже пережил поражение однажды, не дало ему сдаться сейчас. Подобно тому, как сломанные кости, срастаясь, становятся плотнее и толще, повысилась и его стойкость к проигрышам.
Он не мог в это поверить. Но другого выбора у него не было. Ведь молниеносный божественный удар запросто остановили прямо у него на глазах.
Шалтир вопросительно приподняла бровь, глядя на бледного от пережитого шока Брейна. И преувеличенно разочарованно вздохнула:
— Ну-с, теперь вы поняли? Меня невозможно победить без боевых приёмов. А если поняли, то, может, начнёте драться по-настоящему, не сдерживаясь? — жестокие слова одно за другим срывались с её губ.
— Чудовище… — не выдержал Брейн.
Шалтир невинно улыбнулась, ещё больше похорошев, словно полностью распустившийся цветок.
— Верно. Наконец-то вы меня раскусили! Я бессердечное, безжалостное, жестокое, но весьма милое чудовище.
Она разжала пальцы, державшие клинок, и отпрыгнула — только юбки прошуршали, — приземлившись ровно на то же место, с которого начала наступление. Вплоть до миллиметра.
— Так вы готовы? — повторила она и весело рассмеялась.
Эти слова затмили сознание Брейна гневом. Сколько она ещё будет над ним насмехаться?! Однако вслед за вспышкой злости пришла дрожь: он прекрасно знал, что у Шалтир есть полное право потешаться даже над тем, кто достиг границ человеческих возможностей.
«Сбежать?..»
Брейн ценил свою жизнь. Раз не можешь победить, то беги, чтобы однажды сразиться ещё раз. Выжить, стать сильнее — и в конце концов победить. Брейн верил, что ему есть куда расти.
