Разлюбил или даже не любил никогда? Тогда я не чувствовала этого и даже наоборот — могла бы привести кучу примеров, опровергающих слова Олега. Но так уж сложилось — я вся была в тяжелой беременности и Мишу тогда воспринимала скорее, как клюку для себя немощной, а не мужа. И тут случилась эта… дива. Бог с ним… я отпускала этой ночью и Мишу, и все свои обиды. Буду молиться, чтобы выжил — чудеса случаются. Вот только Анжела…
Но она уже взросленькая… плыли полусонные мысли: я поговорю с ней откровенно настолько, насколько это вообще возможно, но соблюдая разумные пределы. Хотя будь ей не десять, а лет хотя бы пятнадцать… и ей было бы намного легче понять, и мне объяснить своему ребенку природу поступков, совершаемых людьми. Рассказать о сильных чувствах и их отсутствии, о том, что мы — вполне уже взрослые люди, можем поступить нелогично и неумно, а потом страшно жалеем об этом. Михаил очень сильно пожалел, наверное, когда близко узнал дочку. О том, что не знал ее маленькой и не любил все эти годы, а она не любила его. Об этом точно жалел. Но заботу о ней он все-таки проявлял — в пределах того своего понимания необходимости и ответственности.
Будет трудно. И хорошо, если Анжик не надумает себе смертельную обиду на меня за глупую беспечность, за мамины кривые ноги, ступившие не туда… последствия оказались страшными. Результат — гибель уже близкого ей человека. Страшная гибель, кошмарная, ужаснее которой я не могла даже представить…
Под самое утро я все же задремала. Разбудила меня Ольга, задержавшись потом и внимательно разглядывая мое лицо. Я представляла себе…
— Вставайте, пора, — повторила она слова Михаила, сказанные накануне, и опять дрогнуло внутри что-то, губы скривились… Я крепко сжала их.
— Вам нужно время привести себя в порядок, вставайте, Ира, — повторила она, — я все приготовлю — крепкий кофе, патчи, консилер. Давайте… а я чуть подожду будить Олега. Время еще есть… отвезу вас к автобусу сама, чтоб быстрее.
— Спасибо, Оля.
Но она не уходила, а задержалась, пристально глядя на меня, как будто на что-то решаясь, и вдруг улыбнулась:
— Вы же увидите Алёну?
— Увижу, конечно, — удивилась я, — может и сегодня уже.
— Передайте ей тогда, пожалуйста… просто скажите, что у меня другие методы — свои. Скажите — сработало другое. Это из нашего с ней общего прошлого — она поймет.
— Ладно, — озадаченно протянула я.
