Интересная штука наше сознание или под…? Потому что время в любом случае идет своим чередом независимо от того, чем и как живет отдельный человек и жив ли он вообще. И не сама действительность становится медлительно вязкой, а потом и вовсе замирает — так работает наш мозг, замедляя или ускоряя для себя время и даже влияя на физические способности тела.
Люди в одиночку поднимают и переворачивают машины, спасая близких; безо всяких шестов перепрыгивают семиметровые канавы и четырехметровые заборы, убегая от злых собак; сносят головой ветки на трехметровой высоте, наступив на лесной тропинке на змею… И мне бы вот так же! А я будто умерла — перестала чувствовать, отключилась от мира и времени. Не видела и не слышала. Сколько я так простояла? Звуки стали пробиваться в сознание уже после того, как что-то мощно толкнуло меня и сжало, тряхнуло, подняло и опустило снова.
— Ирка! Ира, да подними же ты руки! Руки, бл*дь, подыми! Олег, бесполезно — тащи буксирный конец! А-ааах ты, с-сукаааа… мать твою-у!
— Несет, бежит уже! — узнала я голос Олега, глухо доносившийся сверху. А тем временем мозг обработал предыдущую команду, и я послушно подняла руки, как-то смогла. Куда, зачем? А хрен его…? Надо так надо.
Опять меня стиснуло и подбросило… Кисти рук больно сжали и мое неподъемное, по ощущениям, тело потащилось наверх, к свету. Серый зимний день ослепил, кувалдой ударив по глазам и подключив дополнительно к слуху еще и зрение. Я валялась на ломаных бурьянах, в грязи и пока еще безучастно смотрела, как Олег и этот… заказчик опускают в земляной провал веревку с большой петлей на конце, а потом вдвоем тянут ее на себя, отступая от ямы. Из нее показалась Мишина голова, потом плечи и наконец — он весь. Лицо… побелело и было почти до неузнаваемости искривлено, перекошено жуткой гримасой — веки крепко сжаты, лоб прорезали глубокие морщины, зубы сцеплены, а губы страшно раздвинуты, как у оскалившейся собаки.
Его выдернули и протащили по земле, а Олег вдруг дико заорал, бросаясь к нему:
— Бл*дь, бл*дь, бл*дь!!!
Универсально! На все случаи… Я отползала на заднице — судорожными рывками, цепляясь за землю и царапая чем-то ладони. Пытаясь протолкнуть через глотку то же самое ругательство. Но только сипела что-то, забывая дышать. А Олег уже швырял в провал большое змеиное тело… черное. Нет — два! Одно скользнуло вниз, а второе упало на землю — ближе ко мне и шевелилось там, собираясь упругой, живой волной Граненая голова смотрела в мою сторону, казалось, заслоняя собой весь мир. И я ползла… не отрывая взгляда от будто оловянных — неживых, с вертикальным зрачком, змеиных глаз.
