Она кивнула.
Я поцеловал её в висок, мы обнялись.
— Только его?
— Только его. С драконами такого не бывает, только с наездниками. Какая-то особенная магия. Последнее напутствие в трудную минуту или типа того. Он предвкушал этот момент. Мне кажется, в самые тяжёлые времена он цеплялся за эту мысль.
Она серьёзно кивнула.
— Как мог их лучший друг предать их?
— Если бы я знал, медвежонок. Его всегда привлекала тьма. Вечно боролся с ней. Как и все в нашем кругу. Из него пытались выбить «дурь». То, что ему пришлось пережить, было жестоко.
— Ты правда был свидетелем всего этого, — выдохнула она, словно впервые осознав это по-настоящему.
— Я любил твоего отца, как собственного ребёнка, — ответил я, кивая. — Поэтому было так легко растить тебя, защищать, любить. Мы одна семья, Елена. Не по крови, но сердцем и душой.
Она обхватила руками мою шею.
— Я люблю тебя, пап.
Я улыбнулся, как довольный лабрадор.
— А я тебя больше.
Она прыснула, отстраняясь.
— Спасибо, что защищал меня. Прости, что называла тебя сумасшедшим параноиком. Если бы я только…
— Тсс, не извиняйся. Ты не знала, — я вытер слезинку в уголке её глаза. — Это моя вина, — я выпрямился. — А теперь время пить горячий шоколад и ложиться в постель, юная леди. Не затягивай с решением. Ты готова, даже если думаешь, что нет.
— Я не чувствую, что готова.
— Именно поэтому ты здесь. Думаешь, твой отец чувствовал, что готов править миром, когда скончался король Луи? Хороший правитель никогда не чувствует себя готовым. Но на самом деле наоборот. Они привели тебя в этот мир. Ты одна из них. Ты готова.
С растущей уверенностью она кивнула.
* * *
Следующим утром я нашёл Елену на тренировочной площадке.
Её взгляд был сосредоточен, выразительный как никогда. С каждым днём она всё больше напоминает свою мать.
Я присел на скамейку рядом с её рюкзаком со сменной одеждой, полотенцем, бутылкой воды и личными средствами для умывания, поскольку местное мыло ей не нравилось.
Зачарованный, я наблюдал за её изящными и в то же время смертоносными манёврами с манекенами.
Её наставники скоро придут сюда, чтобы устроить спарринги. Им уже нечему учить её.
Я уже весь извёлся от нетерпения, хоть и понимал важность свободы воли. Наездник должен сам решить, что готов попытаться заявить права на дракона. Она должна заявить о намерении выйти на арену против Блейка и выбрать дату самостоятельно, а не под давлением.
Поэтому я просто ждал. И надеялся.
Гельмут пришёл в разгар тренировочного боя Елены с тремя тренерами одновременно. Она как раз побеждала.
