До поместья Леора час езды, и если они поторопятся, то как раз успеют привести себя в порядок перед ужином. Эрика закинула лук на плечо и направилась к деревьям.
Пошарив в кустах ежевики, она отыскала первую стрелу, но порвала свой охотничий дублет. Бабушка непременно заметит. Потом вернулась к дурацкому дереву и взобралась на пятнадцать футов, чтобы вытащить из толстой ветки вторую стрелу.
«Видела бы меня мама, ее бы удар хватил», – подумала Эрика, карабкаясь за стрелой. Мать отчитала бы Сантиоль, а та, спокойно выслушав тираду, ответила бы, что кезанская герцогиня должна уметь позаботиться о себе. Потом вмешался бы отец и сказал матери оставить бедную наставницу в покое, а...
Мысли Эрики прервались, когда она разглядела что-то в глубине леса – едва уловимое движение среди красно-бурых опавших листьев.
Она вытащила стрелу и спустилась на землю, где нетерпеливо ждала Сантиоль. Та уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но Эрика ее перебила:
– Привяжите лошадей и идите со мной.
Наставница помедлила мгновение, но спешилась и быстро привязала обеих лошадей.
– В чем дело?
– Точно не знаю, – сказала Эрика – Я что-то видела. Кого-то.
– Я пойду первая.
Взяв мушкет наизготовку, Сантиоль крадучись углубилась в заросли. Ни один листок не шелохнулся. Эрика шла следом, наложив стрелу на тетиву. Они пересекли высохшее русло ручья и вышли на поляну ярдах в сорока от дороги. Сантиоль закинула мушкет на плечо.
– Ребенок.
У дуплистого дерева, прижав колени к груди, сидела девочка лет двенадцати, чуть светлее русоволосой Эрики. Шерстяное летнее платье было перемазано грязью, голые ступни – обмотаны оторванными от подола полосками. Самодельные бинты пропитались кровью.
– Госпожа, – начала Сантиоль, но Эрика уже шла через поляну к девочке.
– Ни шагу больше. – У девочки получился только хриплый шепот, но слова – и выражение лица – были до крайности серьезны.
Она утерла круглый носик и сморгнула слезы с карих глаз. На левой щеке красовались свежие порезы, обе руки покрывали царапины от ежевичных колючек. Девочка выставила вперед руку с перочинным ножом.
– Что ты здесь делаешь? – спросила Эрика.
– Уходите.
– Тебе нужна помощь?
– Я сказала, уходите.
– Посмотрите на ее ноги, – прошептала Эрика наставнице.
Сантиоль настороженно разглядывала девочку.
– Она долго шла. Единственный город в радиусе тридцати миль – Бедланд. Она не местная. Мы бы ее узнали.
– Приехала к родственникам? – спросила Эрика у Сантиоль. – Может, потерялась?
