Все солдаты, занятые на ремонте форта, прекратили работу. Они стояли и смотрели на него, щурясь на солнце. Один вскинул руку в воинском салюте. Постепенно к нему присоединились все остальные. Его молча приветствовали больше сотни пехотинцев.
Тамас вытер слезу в уголке глаза, выпрямился и отсалютовал в ответ. Да, он сделал это ради повышения, напомнил он себе. Но еще ради чего-то более важного – ради спасения жизней, которые иначе были бы растрачены впустую. И пехотинцы, честные добрые мужчины и женщины, это знают.
И будут помнить.
Время действия – за 35 лет до событий «Кровавого завета»
Ветер кружил опавшие листья, наполняя лес сухим шелестом. Эрика натягивала тетиву лука, пока оперение не защекотало щеку, и с выдохом выпустила стрелу.
Та слегка задела корень дерева в сорока футах впереди и влетела в кусты. Белка, в которую целилась Эрика, шмыгнула на дерево, сердито застрекотав. Эрика вытянула из колчана еще одну стрелу, наложила на тетиву и снова выстрелила.
Стрела глухо ударила в ветку прямо под пушистым беличьим хвостом. Эрика потянулась за следующей стрелой, но грызун уже скрылся в безопасности гнезда.
– Вы в потрясающей форме, – прокомментировал строгий голос. – Ваша скорость восхитительна, а движения точны. Недостаток только один: вы промахнулись.
Эрика сердито глянула через плечо на учительницу фехтования – женщину лет пятидесяти, с проницательными глазами на обветренном лице и седыми прядями в каштановых волосах. Сантиоль была примерно одного роста с Эрикой, но благодаря чопорной осанке казалась намного выше. Она имела обыкновение задирать свой острый нос, что производило впечатление на людей, однако Эрику только раздражало. Пятнадцать лет в качестве наставницы Эрики ничуть не смягчили едкого юмора Сантиоль. Она всегда точно знала, что сказать, чтобы задеть свою подопечную.
– Я бы попала, если бы вы не скрипели седлом, распугивая мои мишени.
Лошадь Сантиоль нетерпеливо вскинула голову, и наставница пошевелилась в седле, исторгнув очередной громкий скрип.
– Вы должны научиться стрелять, когда вас отвлекают.
Взгляд Эрики остановился сначала на мушкете, перекинутом через луку седла Сантиоль, затем на пистолете у нее за поясом. Руки так и чесались отправиться на охоту с тем или другим. За все девятнадцать лет жизни ей ни разу этого не позволили. Ей не разрешалось брать в руки огнестрельное оружие, даже незаряженное.
Это нарушение закона.
– Подберите стрелы, – сказала Сантиоль. – Нам скоро возвращаться.
