Слезы брызнули из моих глаз и я бежала к подъезду, не разбирая дороги. Сзади послышались быстрые шаги:
— Диана, стой! — тревожный мужской голос кричал мне вдогонку.
Это был он, пытался догнать меня. Грязный ублюдок. Ненавижу!
Крестовский схватил меня за руку и крепко прижал меня спиной к своей груди, уткнувшись носом в мою шею.
— Что случилось? Куда ты бежишь? — его взволнованный голос действительно выражал искреннее непонимание всего происходящего.
Не в силах больше сдерживать свою ярость и душевную боль, резко вырвавшись из его объятий, я развернулась и со всей силы шлепнула его по лицу.
28 глава
Крестовский явно не ожидал такого поворота событий. И стоял с ошалевшим взглядом, внимательно смотрел на меня. У меня внутри все разъедало от жгучей ярости и тяжелого разочарования. Слезы текли из моих глаз и я была не в силах их остановить. На его щеке остался красный след от моей руки, но он ни разу не обратил внимание на это и даже не разозлился на меня. Леонид сделал шаг ко мне на встречу и осторожно стер слезинку, катившуюся по влажной щеке.
— Ты слышала мой телефонный разговор? — понимающим взглядом он посмотрел на меня.
Не в силах выдавить из себя и слова, я покачала головой, ощущая новый приступ тошноты.
— Милая, — взволновано прошептал он и попытался обхватить меня, но я ловко ускользнула из его рук, отпрянув от него как от прокаженного.
Мужчина нахмурился, но не стал возобновлять попытку вновь прикоснуться ко мне.
— Прости меня, Диана. Но ты должна понимать, что пока на моих руках не будет нужных мне документов, я должен продолжать играть свою роль "заботливого жениха", — его губы вытянулись в тонкую линию, а на щеках заходили желваки. — Я даю тебе обещание, что и пальцем к ней не прикоснусь.
Не могу отрицать того, что испытала небольшое облегчение от его слов, но мне все равно было больно. Не хочу даже думать о том, что он будет находиться рядом с ней, говорить ей теплые слова, сопровождать ее везде в качестве заботливого жениха. И совершенно не верю в то, что он не будет прикасаться к ней. Может он и не будет, но она то точно захочет близости с ним.
Черт! Как же мне было больно, лишь от одной мысли об этом!
Увидев моё смятение и явно почувствовав мою душевную боль, Крестовский снова попытался заключить меня в объятия. И в этот раз, я решила сдаться, позволить ему притянуть себя к нему в руки. Мне это было нужно, я хотела чувствовать его, хотела принадлежать ему. Крепко прижав меня к себе, он осторожно гладил меня по голове и целовал мои волосы, жадно вдыхая их запах.
