Наверное, терзания эти проступили на моем лице, потому что Комиссионер пояснил:
– Твоя нервная система восстановится не сразу. Это займет три, может, шесть месяцев. Да, будут сбои, сохранится странная симптоматика, будет иногда двоить зрение. Не обращайся за помощью к человеческим врачам – бессмысленно.
Прозвучало, как предупреждение, хотя Лиам говорил очень ровно. Наверное, показалось.
Я смотрела в его глаза долго. Очень.
Пока не нырнула в сон – сама, без приказа «спи».
*****
– Почему… ты здесь?
«Со мной. Зачем ты делаешь это?»
Молчание.
– Тебя не потеряют на работе?
Тишина.
Теперь один за двоих разрешает сложные ситуации кареглазый? У Комиссионеров на СЕ бывают отгулы?
Серебро глаз мерцает в темноте; мягкий голос:
– Спи.
*****
(Supreme Devices – Castle of Glass)
Сколько он лежал так со мной?
Судя по тому, что мне стало легче – задвигались руки и ноги, – прошло не меньше суток. Глаза Лиама впервые закрыты; мой заряд батареи прибавил оборотов. За окном все та же темень.
Он не уходил все это время, он был рядом. И уже без дискомфорта ощущалась лежащая на плече рука, не чувствовалось гудения – наоборот, что-то мирное, успокаивающее.
Впервые с момента возвращения в каземат мой разум не чувствовал опустошенности и темноты; затеплилась едва осязаемая надежда на что-то хорошее. Жизнь налаживалась, и во многом благодаря тому, кто все это время не отходил от меня ни на шаг.
Покой, возвращающее чувствительность тело – пусть медленно, но поступательно и стабильно. Если бы не обстоятельства, мне бы показалось, что я лежу на потертом ковре рядом с возлюбленным, кем-то очень близким.
Он что-то почувствовал – Комиссионер, – потому что открылись глаза.
Полумрак, стук собственного сердца, привычное молчание.
– Почему, – спросила я наконец, – теперь я смотрю тебе в глаза, и мне не тяжело?
«Почему больше не гудит место под твоей рукой?»
– Ты адаптировалась к моей энергии.
«Экстренным методом, слишком резко и больно. Я этого не желал…»
Удивительно было продолжать слышать его сознанием.
– Она меня… больше не рвет?
«Твоя энергия?»
– Она тебя лечит.
Она действительно лечила – чем дольше находился рядом Лиам, тем отчетливее понималось, что с каждым часом его пребывания здесь мое самочувствие улучшалось. И зачем он это делает, спрашивать второй раз не имело смысла – не ответил в первый раз, не ответит во второй.
Мне стало почти хорошо – водопад облегчения после затяжной боли. Забытое чувство.
Глаза напротив снова наполовину синие, спокойные, внимательные. Этот мужчина, этот человек… на каких мощностях он работал? Что умел? О чем думал все это время, какими мыслями жил? Мы прошли с ним через дерьмо, но он перестал быть мне чужим.
