– Заставьте меня прямо сейчас сделать то, что бы я никогда не сделал, – разрешил проблему Джерард.
– Очень, очень смешно, – скривилась мисс Преддек. – Вы серьёзно?
– Это было Ваше предложение, – пожал плечами инспектор. – Решайте.
Гостья пожевала нижнюю губу, а затем – когда Киттлер уже почти уверился, что она сейчас наконец-то свалит – достала из рукава свёрнутый лист пергамента. Который вместе с появившейся из бокового кармана жилета перьевой ручкой протянула мужчине.
– Пишите, – задумчиво глядя в окно, произнесла ведьма. – Я, сквиб Джерард Киттлер… Сквиб с маленькой буквы – с-к-в-и-б…
– Чего? – Джерард впервые за этот вечер почувствовал, что происходящее становится слишком… реальным, что-ли?
– Вы думаете, бюрократия только у вас, обычных людей? Подчинение других своей воле может быть основанием для министерского расследования, за которым последует очень немаленький срок! Итак – я, сквиб Джерард Киттлер, в месяце октябре, тридцать первого числа, в год Господа Нашего одна тысяча девятьсот восемьдесят пятый, находясь в трезвом уме и добром здравии, заранее и добровольно даю согласие на применение в отношении меня заклинания Империус сроком на пять минут для демонстрации мне его возможностей. Отказываюсь от любого обвинения чародейки Раггерги из Дома Преддек относительно того, что совершу в течение вышеозначенных пяти минут… э-э-э… Нет, ещё тут допишите – если совершённое не подвергнет меня или мою малолетнюю дочь чародейку Эрин Киттлер опасности или причинит нам заметный вред. За всё содеянное мною в означенное время ответствовать будет чародейка Раггерги из Дома Преддек, как перед людьми, так и перед судом, буде оный случится. Подпись снизу.
Когда Киттлер закончил, Раггерги осмотрела пергамент.
– Пойдёт. В Министерстве любят идиотский напыщенный слог.
– И что теперь?
Ведьма криво ухмыльнулась, поднимая откуда-то возникшую в её руке палочку. Волшебную, судя по её замысловатому виду. Взгляд мисс Преддек не обещал ничего хорошего.
– ИМПЕРИО! Эрин, выходи, не бойся…
О том, что заклинание перестало действовать, Джерард понял сразу. За последние пять минут он прыгал по дивану, подражая цыплёнку; лёжа на животе пускал изо рта струю воды, играя с Эрин в китобоев; снял рубашку и ладонями отбивал по животу ритм её любимой песенки. В общем, делал всё то, что мог бы делать и сам, играя с дочерью. Вот только ощущение собственной абсолютной готовности выполнить любой приказ юной ведьмы в камзоле семнадцатого века – забыть не получилось.
