Меган снова хихикает, толкая меня локтем.
— Глубже вдыхай, раскрывай лёгкие. Вооот таааак, — «учит» её воспитательница Сэнди Мур.
Знали бы родители кому оставляют своих чад по утрам!
Роуз опять начинает надрывно кашлять, и Меган заботливо теребит её по макушке.
Я вытягиваю ноги и смотрю в бездонное, звёздное небо. Вспоминаю свой разговор с Исайей. Кажется, мы серьёзно поругались. Надо сказать, впервые за эти полгода.
Я, честно, пыталась помягче выразить своё недовольство по поводу этого его предложения на виду у всех. Но стоило нам перекинуться парой фраз и понеслось… Меня было не остановить. Высказала в лоб всё, что думаю. И про то, что мне не нужна была показуха, и про стоящее целое состояние фамильное кольцо, и вообще про то, что не совсем уместно перетягивать одеяло на себя, учитывая, что это торжество друзей.
В какой-то момент поняла, что меня заносит… Наверное, тогда, когда заметила какой глубокой обидой сверкнули его голубые глаза. Старался всё-таки, хотел меня обрадовать. Планировал, чтобы всё прошло красиво и романтично. А я… как всегда в общем.
— Эй, Онил, как тебе наш сексуальный бармен? — спрашивает Меган, не скрывая кошачьего любопытства.
Речь, несомненно, о Заке.
— Он приятный парень, — почёсывая плечо, отвечает Роуз. Поднимает бокал с вином.
— Приятный??? Очень даже ничего такой, между прочим, — воодушевлённо замечает Ванесса. — Красивый.
Роуз фыркает и пытается сфокусировать поплывший взгляд на мне.
— Не хочу я никого.
— Ой, вот же заладила! — возмущается Меган. — Долго будешь вариться в этой своей пуританской каше?
— Отстань, — ожидаемо злится Роуз.
— Онил, присмотрись, серьёзно! — подмигиваю я. — С тех пор, как Лерой стал твоим бывшим, парни активизировались ни на шутку.
— Ну точно, потому что не переживают больше на тему того, что он захочет переломать им кости.
— А толку? — разводит руками Меган. — Вон даже Гая, не последнего человека в городе, и то отшила.
Онил хмурит свои шикарные брови. Всё не то, да всё не так, что называется.
— Сохнет по своему Лерою до сих пор, вот и вся причина, — невозмутимо заявляет правдоруб Ванесса, рассматривая свой идеальный маникюр на предмет несуществующих недостатков.
— Ничего я не сохну! — глухо произносит Роуз, задыхаясь от такой неслыханной наглости. Открывает рот. Закрывает. Снова открывает. Точно рыба, выброшенная на берег.
— Мокнешь? — заходится глупым девичьим хихиканьем Ванесса, за что и получает от Онил пачкой салфеток в лицо.
