Спасти Золотого Дракона | страница 27



Девушка зажгла лучину, которая осветила помещение. Лайгон решил оглядеть комнату, чтобы хоть немного отвлечься: у противоположной стены так же лежало сено, а посредине стоял большой стол. Больше никаких предметов мебели не было, лишь вдоль стены на верёвке висели пучки каких-то трав. "Целительница", - догадался мужчина. Он слышал о таких людях. Знахари, лекари, живущие уединённо и помогающие страждущим... Эта девушка могла бы облегчить его боль, но просить её о помощи и позволять дотрагиваться до себя он не хотел. Одна мысль об этом была ему противна. Лайгон перевёл взгляд на хозяйку этого жалкого жилища: она была красива лицом, а про фигуру ничего сказать было нельзя - балахонистая туника и широкие штаны хорошо её скрывали. Лицо девушки было светлым и открытым, с мягкими чертами и удивительными глазами глубокого тёмно-серого цвета, которые участливо смотрели на Лайгона. Русые волосы, закрывающие уши и немного лица, были убраны в косу, но какую-то странную, с множеством различных шпилек и заколок. Девушка ждала, что мужчина хоть что-нибудь скажет, но он угрюмо молчал. Хозяйку дома звали Алисия, но этого Лайгон пока не знал. Из всего увиденного можно было бы заключить, что она бедна, однако позже мужчина убедился, что если она в чём и нуждалась, то точно не в деньгах.

Какое-то время они провели в молчании. Лайгон осматривался, пытаясь понять, зачем девушке помогать ему. Он слышал, что бывает доброта и сострадание, но никогда не верил в это. Всегда и у всего есть причина, просто иногда она довольно завуалирована или же просто сводится к любопытству. По крайней мере, Лайгон чувствовал, что тут девушка не причинит ему зла. Но зачем ей всё это, оставалось неясно. С сожалением он не смог уловить даже следов магии, сколько ни пытался. Девушка явно не была ведьмой, и магов поблизости тоже не проживало. Мысли о своём положении хорошо отвлекали от проблем измученного тела, и Лайгон даже надеялся уснуть под свои размышления, но никак не получалось забыться.

Алисия тем временем оценивающе осмотрела его одежду, прикидывая, как можно её попроще снять, не причинив человеку лишней боли. На нём были грубые походные, но незаношенные штаны и плотная тёмно серая рубаха, при чём на последней не наблюдалось никаких застёжек, зато имелся замысловатый вырез с воротом и светло серой окантовкой, на которой значились какие-то буквы. Стянуть такого покроя рубаху было непросто, и приходилось признать, что всё-таки эта процедура окажется для незнакомца весьма чувствительной и неприятной.