— У нас есть общее дело?
— Разумеется.
— И какое же?
— Не-пред-ска-зу-е-мость! — напомнил капитан Ролло. — Придет день, и вы сами ответите себе, без моих подсказок.
— Это касается принца Нартила?
— Да. Возможно, чуть позже я попрошу вас о небольшой услуге. Или же справлюсь сам.
— Что вы планируете делать, когда мы доберемся до Синистрама?
— Искупаюсь, выпью чего-нибудь согревающего и хорошенько высплюсь.
— Я говорю о другом.
Эльф пожал плечами и неохотно произнес:
— Если у меня не останется иного выхода, придется вызвать вашего избранника на дуэль. Хотя, признаюсь честно, не имею желания его убивать.
— Даже не думайте о таком! — выкрикнула я, задыхаясь от возмущения. — Слышите? Я вам запрещаю!
— А что вы планируете делать? — нахмурился изгнанник. — Огорошите милого недоброй вестью: "Я предназначена принцу Нартилу. Извини, что так вышло..."? Или станете упрямо молчать, изо дня в день мучая себя и его?
— Я не знаю... — По спине побежали мурашки. — Должен быть какой-то выход.
— Когда на шее захлестывается петля, выходов только два: или разорвать ее, или повиснуть ногами вниз.
— Три, — я посмотрела на капитана с вызовом. — Третий: дождаться помощи. Ведь кто-то другой может сорвать петлю, не так ли?
Улыбка осветила лицо лорда Ролло:
— Есть леди из меди, есть леди из стали! Каблук их остер, как стилет. Любовь их — качели. Любовь их — метания. Капкана зубчатый браслет...
Я онемела, невольно заслушавшись: голос капитана был не таким чарующе золотым, как у прославленного барда Ингримиэля, но слова шли глубоко из сердца.
— Я прежде не слышала эту балладу. Как она называется?
— "Сказание о странствиях леди Кэсси".
Мое искреннее удивление капитан воспринял с иронией:
— Укоренилось мнение, что дело рубак — махать клинком, а переплетать слова надлежит поэтам с тонкими запястьями. Мой двоюродный племянник — превосходный музыкант, однако почти не покидает дворец и лишен жизненного опыта, позволяющего вольно и правдиво говорить о любви, разлуке или воинской доблести. Я восхищаюсь его талантом певца и никогда не откажу в помощи. Ингримиэль был одним из немногих, кто поддерживал меня в годы изгнания, и ему я обязан своим возвращением.
Меня осенила догадка:
— Так вот о чем шла речь в записке лорда Рихаза! Баллада о севере, которую спел Ингримиэль, была вашим посланием королю Лилий! Он догадался, что поэт лишь повторяет ваши слова, обдумал их и вернул вас из ссылки!
— Мы с королем заключили сделку.
