Калеб высунул голову из окна. Его глаза сверкнули, а лицо расплылось в маниакальной улыбке.
Акито метнулась через куст, но мужчина рядом с ней был недостаточно проворен. Это заставило его споткнуться, и он тяжело рухнул на живот. Запыхавшись, он открыл рот, чтобы втянуть воздух в легкие, захрипел и подавился, когда его горло наполнилось песком и пылью. Его голова разбилась о зазубренный камень и окрасила его своей кровью. Он присоединился к другим телам, разбивающимся о скалы, как беспокойные волны, разбивающиеся о неровный берег.
Водитель свернул в заросли кактусов. Шипы пронзили правый бок Акито, пробили ей щеку и проткнули язык. Кактус вылетел из-под колес автобуса и врезался в промежность женщины. Ее бросилo на землю, чтобы она вздремнула в грязи.
Нога Акито врезалась в камень, и ее лодыжка вывернулась вперед. Она попыталась встать по-другому, но не смогла удержать равновесие и опустилась на колени. Теперь уже никто не стоял. Некоторые из тех, кто лежал, изо всех сил старались держать головы поднятыми. Земля разрывала им животы, оставляя кровавые следы, когда они подпрыгивали. Край скалы вырвал у человека внутренности, и они тянулись за ним, как ленты, рекламирующие ужин для дикой природы. Голые колени Акито были разодраны в клочья, а с икр содрана кожа. Она ехала на своих костях.
Раздался лязг, и автобус остановился. Калеб и Санни вылезли и заглянули под него.
- Чертова ось сломалась. Нам придется пройти остаток пути пешком, - сказал Калеб.
Санни застонал.
Ослабев от боли и потери крови, Акито повалилась вперед на коленные кости.
- Срань господня, - сказал Калеб, глядя на искалеченные тела.
- Этa все еще живa, - сказал Санни, приподнимая голову Акито.
Санни и Калеб вгляделись в ее лицо. Образы мелькали перед Акито, их лица были затемнены интенсивным сиянием послеполуденного солнца позади них.
- У меня есть идея. Санни, надень ей на ноги несколько цепей и привяжи ее к скале.
Как только Акито заняла позицию, Калеб завел двигатель. Акито услышала, как ее конечности хрустнули за секунду до того, как их оторвало от туловища. Она раскачивалась взад-вперед, как черепаха, пока ее обрубки окрашивали пыль в красный цвет.
Было сто двадцать градусов[14]. Красные пески пустыни Танами простирались до горизонта, периодически прерываемые плетистыми деревьями, кактусами и солончаками. Вода исчезла. Их кожа покрылась волдырями, и каждый глоток пыльного воздуха обжигал пересохшее горло.
