- Какая пустая трата хорошей еды, - простонала она, запивая их двухлитровой бутылкой "Пепси".
- А теперь, миссис Хьюмс, я хочу, чтобы вы сняли ночную рубашку и легли на стол, задрав задницу.
- Ты собираешься изнасиловать меня, шалун? Я так и знала, грязный мальчишка.
Все трое мужчин в комнате поморщились.
- Никто не собирается насиловать тебя, - поспешно сказал Калеб.
Взгляд миссис Хьюмс задержался на выпуклой промежности Санни.
- Но как же? Если вы кого-то и собирались изнасиловать, то это должна быть я. Даррен слишком тонкокостен. Он не выдержал бы такого траха, какой выдержу я.
- Просто разденься, и все будет в порядке, - сказал Калеб.
Миссис Хьюмс сняла ночную рубашку через голову. Она была обнажена под ней. Ее бледная кожа была похожа на мятый шелк. Большие отвисшие груди с ареолой, размером с блюдце, встречались с животом размером с подушку. Ее ноги были похожи на набитые сосиски, у которых лопнула кожура. После нескольких попыток она забралась на стол и легла там с выпирающими из-под боков каплями жира на животе.
- Даррен, я хочу, чтобы ты приложил свой рот к анусу миссис Хьюмс. Санни, помоги ему раздвинуть её булки. Это работа для двоих.
- Да ты, должно быть, издеваешься надо мной. Я не буду этого делать, - сказал мистер Хьюмс.
Калеб оборвал его.
- Мы только что приехали с нашей фермы, где я зарезал полицейского и сжег живьём второго. Так что, на твоём бы месте я сотрудничал бы с нами старичок.
Даррен неохотно опустился на колени возле задницы своей жены, в то время как Санни, теперь одетый в пару маленьких резиновых перчаток, которые он нашел под раковиной, с геркулесовой силой раздвинул ягодицы миссис Хьюмс. Ее задница была такой коричневой, что он подумал, что она уже дала жидкого.
- Вам придется извинить меня мальчики. Я опаздываю на шестимесячное отбеливание ануса.
Калеб связал мистеру и миссис Хьюмс ноги и руки.
- Ну, сделай губы буквой "О", - сказал он.
Даррен надул губы, и Калеб намазал их суперклеем "Neverapart". Затем он засунул Даррена между ее ягодицами и расположил его губы так, чтобы они касались ее ануса. Санни отпустил ягодицы, и они окутали директора, как две гигантские грелки для ушей. У миссис Хьюмс заурчало в животе.
Калеб отступил назад и оглядел дело своих рук. Даррен выглядел как человек, которого вот-вот расстреляют из пушки. Как по сигналу, в животе Барбары яростно заурчало. Что-то мерзкое просачивалось из нее.
- Ненавижу быть грубым и уходить, пока хозяева едят, но нам пора.
