Это было ужасно, жалко и нелепо: три девятнадцатилетних девушки отсасывают у настоящих стариков. Конечно, промежность моего старика воняла, но к тому времени мои чувства уже притупились. После ванны языками? Дерьмо.
- Чёрт, жируха, у тебя не очень-то получается. Выглядит так, будто ты не очень хочешь мой член.
С каждым прикосновением мои губы натыкались на родинки, а когда его яйца начали сбиваться в кучу, родинки на его мошонке торчали всё больше, как большие клещи.
- А-а-а, - хрюкал скелет.
Бармен кричал:
- Соси член, соси!
Мой старик держал меня за голову.
- Эта жируха точно не рада моему члену! Давай, жирная! Давай!
Прошло пять минут, потом десять.
Потом пятнадцать.
У этих старых мудаков, возможно, был полный стояк, но они, чёрт возьми, никак не могли кончить, ничего не выходило. Ещё через пять минут мой грёбаный рот начал болеть.
В конце концов, бармен ударил кулаками по стойке и закричал:
- Вот и конец, дорогуша!
А затем Ханна оторвала голову от его промежности, постояла мгновение в шоке и проглотила содержимое.
- Давай, жируха! - Человек-родинка фыркнул, и я была довольно близка к тому, чтобы прекратить это делать и врезать этому старому мудаку.
Можно обзывать толстых людей до тех пор, пока им это не надоест и они не пошлют вас нахуй.
- Тебе следует считать это честью, - сказала Кеззи позади меня. - Альберт - ветеран Европейского театра. Он сражался с немцами во время вторжения союзников.
Я нихрена не знала о Гражданской войне, но всё, что я могла подумать, было:
Ну, тогда очень жаль, что грёбаные немцы не УБИЛИ этого засранца, потому что, если он ещё раз скажет "жируха", я просто могу раздавить его старые яйца и начисто откусить его член.
В конце концов, он тоже кончил, больше сочась, чем стреляя. Я думаю, какой бы вид спермы у старика ни был, он должен был изнашиваться так же, как и сами старики.
Раз, два, три, - подумала я, потом скривилась и позволила этому проскользнуть по моему горлу.
- Сосите и глотайте, девочки, сосите и глотайте, - говорила Кеззи. - Это кредо Альфа-Хаусa. Помните, сёстры в Альфа-Хаусe не сплёвывают. Они глотают.
Потрясающе...
Но десять минут спустя Мерси всё ещё не закончила со скелетом. Её голова покачивалась вверх-вниз, чёрные волосы развевались, как крылья летучей мыши. В конце концов, она остановилась, в ужасе посмотрела наверх и завопила:
- Этого не происходит! Он никогда не собирается... не собирается...
- Кончить? - сказала Кеззи с гигантской улыбкой. - Прямо тебе в рот?
