- Символику?
- Подумайте об одежде, о том, что она была окрашена успехом прошлых новеньких, и надейтесь, что их женская сущность отразится на вас. Это на удачу.
Отлично. Оказывается, это на удачу, - но что я могла поделать? Ничего, - сказала я себе. - Просто улыбнись и выдержи... И ВОНЯЙ.
В утреннем свете задний двор выглядел намного обширнее, чем прошлой ночью; клумб было больше, чем я предполагала, и ещё пара фонтанов. Птицы прыгали по беседке, где Кеззи мастурбировала, читая книгу. Ночью я также не заметила гигантского барбекю и теннисного корта.
И ещё я не заметила груды камней.
Также у западного каменного забора лежала куча камней, и это была большая куча - я имею в виду, около двадцати футов шириной и пяти футов[7] высотой. Похоже на куски гранита. Ханна подняла дрожащую руку.
- М-м-м-мисс Кеззи, а... почему там большая куча камней?
- Потому что, вы, девочки, - объяснила Кеззи острым певучим голосом, - собираетесь переместить их туда, - а затем она указала на восточный каменный забор, где мы все могли видеть большую лысину на траве.
- Мы не первые, кто носит эту вонючую одежду, - сказала я, - и мы не первые, кто перемещает эти камни...
- Ты очень проницательна, - сказала Кеззи. - А теперь вам лучше поторопиться. Вы же не хотите быть здесь, когда станет жарко.
- Пошли, - сказала я остальным. - Давайте не будем спорить, давайте просто сделаем это.
А затем мы все схватили наш первый камень и перетащили его к другой стороне, где мы начали новую груду. В потной одежде? Мы не хотели передвигать камни в потной одежде, когда станет жарко, наверное, часов около одиннадцати...
Когда мы закончили, было четыре долбаных часа пополудни. Вы, наверное, всегда слышали о том, насколько холодно в Массачусетсе зимой, но в августе? Становится чертовски жарко. Кеззи была достаточно мила, чтобы давать нам показания температуры каждый час; к четырём было почти девяносто градусов по Фаренгейту[8].
Мы чувствовали себя мёртвыми, когда уронили последние камни. Болел каждый мускул в моём теле - чёрт, даже жир. Ханна несколько раз падала, а Мерси, чёрт, она плакала последние два часа. И мы всё время потели. Наша розовая спортивная одежда, цвета сахарной ваты, чертовски быстро стала тёмно-бордовой от пота, и мы так сильно воняли, что нас преследовали мухи. Хуже всего было просто подумать об этом: старая вонь пота смешивалась с новой вонью пота. Чёрт, я замариновалась. Когда мы закончили, Кеззи позволила нам пройти в беседку, чтобы мы могли передохнуть, и это был первый раз, когда я была счастлива увидеть Зенаса. Он налил нам каждой по огромному стакану чего-то выпить.
