– Прошу прощения, судари… – ненавязчиво проворковал он. – Не могли бы вы не делать этого в ресторане? Вы ведь сняли в нашей гостинице комнаты.
– Тебе чего? – огрызнулся потрёпанный парень, не отпуская официантку. – Я мало что ли денег в твою забегаловку вбухал?
– Нет-нет, что вы, не подумайте! Просто, видите ли, здесь вы отвлекаете других посетителей. А в комнате вас могут обслужить наши девочки. У нас очень хороший выбор…
Парень крепче вцепился в девушку.
– А я эту хочу!
– Но она же всего лишь официантка, – как избалованному ребёнку, говорил ему метрдотель. – Понимаете, она не владеет теми навыками, которыми могут порадовать вас наши девочки.
Клиент усмехнулся и полез в карман фрака. Девушка вырвалась из его рук и спряталась за спиной начальника.
– А вот так научится? – Клиент высыпал на стол горсть золотых монет и требовательно уставился на метрдотеля.
Тот колебался, но в итоге жадность взяла верх. Сгрёб золото, убрал в карман жилета и, взяв официантку за руку, отвёл её в сторону.
Пьяные парни победно завопили и стали награждать приятеля хлопками по плечам и неприличными напутствиями.
Официантка вырывалась теперь уже от начальника.
– Вы же обещали, что тогда было в последний раз! – сквозь слёзы воскликнула она.
Метрдотель зашипел ей:
– Больше десяти золотых, дура! Половина из них твоя. Мы не должны упускать ни одного клиента, а если тебя это не устраивает, иди на улицу и проси милостыню! Только всё равно вернёшься на эту же дорожку, и обслуживать тебе вшивых оборванцев в трущобах! Чем тогда будешь кормить своих сопляков?
– Да как вы можете?! – захлёбывалась девушка в плаче. – Я бы никогда не докатилась до такого, если бы мой муж был жив!
– Да, да, да, понимаю! – скучающе закивал головой начальник. – Но, к моему сожалению, конь того знатного господина в него жизнь обратно копытом не вобьёт. Так что, соберись и иди работай!
Клиент терпеливо дождался, пока он закончит разбираться с подчинённой. Взял плачущую девушку за талию и увёл наверх, не забыв притом опустить руку ниже и схватиться покрепче.
Граф, графиня, князь и княжна сидели молча. Щербак вдруг почувствовала себя виноватой перед женихом и стала приставать к нему, то целуя в губы и шею, то игриво отстраняясь, чтобы он тянулся к ней сам.
Виктория поймала взгляд изысканного аристократа, что в одиночестве попивал коньяк и буквально пожирал её жадными глазами. Достала из ридикюля тонкую сигарету и длинный мундштук, зазывно глянула на незнакомца и потянулась к выходу, покачивая бёдрами. Мужчина поспешно похлопал по карманам, убедился, что не забыл что-то, даже издали не похожее на портсигар, и засеменил вслед за графиней. Двое мещан громкими воплями поддерживали товарища, пока тот вливал в себя коньяк прямо из пухлой бутылки, окатывая брызгами свои неопрятные лохмотья.
