– Сразиться не хочешь? Испытать удачу золотишком.
Несколько человек рассмеялись.
– Ты чего, Илюх, окстись! Какое золотишко? – насмехался чей-то молодой голос и важно выдохнул: – Он ж Барын!
Толпа вновь загоготала.
– Ну ты нашёл, конечно, кого вызывать! Будут ещё их сиятельство свои лайковые перчаточки по́том пропитывать! У него, небось, и шпаги-то нету!
– А зачем ему шпага? – завысил тон Илья. – Они на дуэлях только и могут, что из револьверов стреляться. Там много ума не надо. Ба-бах, и мозги в сторонах. Если вообще умудрятся в цель попасть, понимаешь, о чём я?
Под хохот и шуточки толпы Руслан развернул коня и воззрился на дерзкого парня. Уж слишком дерзкого.
– Ставишь всё, что есть, – заявил он.
На секунду все разом умолкли и тут же оживились в предвкушении увлекательного зрелища.
Вызвал его победитель последнего боя, одетый в простую, но довольно опрятную длинную рубашку, приталенную дороговатым для простолюдина поясом.
Илья высокомерно вспрыснул, достал из-за пазухи денежный мешочек и кинул на стоящие у ног десятка зрителей весы. Два его напарника повытаскивали свои мешки и тоже сложили на металлическую чашу. Сумма выходила немалая.
– Да ты не торопись! – осадил Илья Руслана, когда тот полез во внутренний карман редингота. – Что мне твоё золото? От тебя ж всё равно не убудет. – Глаза его жадно ощупали Раската. – А вот конёк мне твой нравится. За такого можно и целое состояние срубить. Ну, что скажешь, ваш-сятельство? Рискнёшь? Али боишься до дому барскими ножками топать?
Руслан почувствовал, что ещё немного, и его просто разорвёт от этой неслыханной наглости. Позариться на его Раската! На его лучшего, самого дорогого коня! Ну знаете ли…
Он умел сохранять достоинство. Неспешно спустился на землю, вошёл в круг, – горожане сами не заметили, с какой услужливостью расступились перед ним – и неспешно снял белые перчатки и цилиндр, не спуская глаз с противника.
Терпение быстро покидало Илью. Напыщенный оскал превратился в гримасу сильного недержания, пока граф преспокойно расстёгивал пуговицы длинного сюртука. Каждый из присутствующих был охвачен необъяснимым новым ощущением. Каждый чувствовал, что вот сейчас будет зрелище.
Когда сюртук был наконец-то снят, граф положил в него цилиндр с перчатками, бережно запахнул и сунул одному из троицы фехтовальщиков.
– Отвечаешь шкурой. – И вытащил из ножен шпагу.
– Ох-ох, какой серьёзный! – прокудахтал Илья, хотя уверенность его непроизвольно дала заднюю. – А может, с последующей рукопашной, а?
