– Что это за дрянь?!
– Ваша новая побрякушка, граф. Кажется, вы решили, что она неплохо сочетается с вашим перстнем. Согласен, почти как комплект. Носите с удовольствием, вам очень идёт.
– Я спрашиваю, что это за дрянь?! – крикнул Руслан и подошёл ближе. – Что, чёрт возьми, происходит со мной?
– Стандартный педагогический процесс.
– Что?!
– Стандартный-педагогический-процесс, – медленно и выразительно проговорил блондин, глядя на графа исподлобья. – Это то, уважаемый Руслан Романович, из чего в итоге вы должны сделать для себя выводы и усвоить весьма важный урок. А то и не один.
Единственный вывод, к которому пришёл Руслан, это то, что ещё немного, и его кулак сотрёт с заносчивой физиономии эту глумливую ухмылку.
Тут блондин расплылся в самой гадкой усмешке, на какую только был способен.
– Если та проспиртованная масса, что сейчас вяло колышется в вашей голове, способна хоть что-либо усваивать.
И залился весёлым, скрипучим хохотом, запрокинув голову на спинку скамьи.
Озябшего графа бросило в жар. Он подлетел к незнакомцу с диким желанием размахнуться.
– Слушай, ты!..
– Тише, тише. – Улыбка блондина стала угасать, но глаза продолжали насмехаться. Несмотря на темноту, его зрачки были сужены до маленьких точек в центре неестественно золотистых радужек. – Мы с вами пока ещё не приятели, граф, не стоит мне дерзить. Иначе я могу и не ответить на ваши вопросы, а то и вовсе обидеться.
Тактичная угроза сменилась любопытством.
– Порядочные люди для начала знакомятся. – Он по-звериному облизал уголок рта. – К вашим услугам. Маркиз Мархосиас де Руссо. Бывший член Ордена Первого Света. Божественный демон, один из основателей империи. Можете пока не кланяться. А вот это, – кивнул на крест в руке графа, – артефакт, предназначенный для императорской семьи.
Где-то неподалёку завыл волк.
Продолжать маркиз не спешил. Он то ли прислушивался к волчьему вою, то ли зачем-то тянул время. Чтобы снова не сорваться на крик, Руслан сжал челюсти и процедил сквозь стиснутые зубы:
– Продолжай.
Скоро волки выли уже целой стаей, но не это заставило Руслана вздрогнуть. В их хоре стали различаться до боли знакомые крики бесплотных черепов.
Эти твари близко, он чувствовал это всем нутром. То же самое испытывает со сцены артист перед огромной публикой – десятки пар требовательных глаз. Только сейчас зрители мечутся по залу и вопят так, будто бы в театре случился пожар, а все двери и окна оказались наглухо заколочены.
