Граф тихо рассмеялся и, качая головой, прошептал:
– Вера, Вера… Ты необыкновенна.
Нет, он не думал разоряться на комплименты. Просто подчеркнул главное её достоинство.
В комнате вновь воцарилась тишина. Только потрескивал костёр в камине. Графу становилось хуже. Голова всё тяжелела и кружилась, изредка в мозг, минуя стенки черепа, будто бы кто-то втыкал тупые иголки. Перед глазами стало плыть, темнеть и снова проясняться, сердце стучало по горлу, а дыхание спёртого воздуха давалось с трудом. Ну почему же так не вовремя! Почему не завтра!
Минуту спустя Вера встала из-за стола.
– Я выйду ненадолго. Вы позволите?
Граф усиленно заставил себя очнуться и сфокусировать на ней взор.
– Конечно. Самая последняя дверь в конце коридора, – произнёс он и сразу отвернулся.
Когда дверь закрылась, Руслан уже не мог выносить это дальше. Встал, скинул с себя мокрую рубашку, взял с тумбочки графин с водой и принялся омывать лицо, шею и грудь. Легче не стало. Тело полыхало огнём и пульсировало с громким стуком в ушах.
– Да что с тобой, Романыч? – измученно прошептал граф, опираясь руками об стол.
Перед глазами снова поплыло, как если бы они наполнились слезами, а потом мир приобрёл чёткость, настолько резко, что по глазам полоснула боль. Так произошло несколько раз, и он зажмурился, не в силах больше терпеть.
А потом прямо в голове раздался оглушительный вой. Он был похож на стенания полумёртвого мученика, замурованного в стену, оглушал, разрывал изнутри, наполнял воздухом каждую клетку мозга, и каждая эта клетка пыталась вырваться наружу из глаз и ушей.
Невыносимо!
Руслан поднял веки, но почти ничего не увидел – взор заволокла чёрная дымка. Он почувствовал что-то холодное, будто кто-то подложил ему кусок льда, и сунул руку в карман штанов.
Слепота медленно отступила, и вот, он смотрит на найденный в лесу крест, который сейчас держит перед самим лицом. Он был очень холодным, но глаза распятой на нём женщины и змея горели, как раскалённые угли. Всё внезапно закончилось, вой утих, и наступила гробовая тишина.
С предчувствием чего-то страшного граф опустил руку и увидел необъяснимое явление.
В ночном небе за окном вспыхнул столп серебристых искр, но вместо того, чтобы растаять в воздухе, искры устремились к земле, а именно – к графской усадьбе. И снова раздался перебойный вой, теперь уже многих мучеников, возрастая по мере приближения десятков образов нечто.
За спиной послышался жуткий звук. Это был не просто вой, но душераздирающий крик боли и отчаяния, а за ним последовал звук сжигаемой плоти.
