— Не-эт, — оторопел Виктор. И начал оправдываться: — Да когда тут знать? Два года работаю с ними, вычти сессии...
— Подарю тебе учебник психологии. Вот с этой троицы и начинай. Остальных можно пока не трогать. Те за твоя пошли в огонь, пойдут и в воду. Начинай тут; а я с утра еду на базу к жене этого...
— Стрельникова, — автоматически подсказал мастер.
— Этого субчика Стрелы-шкова, от нее — к тому, кто ей сказал, и так —- по всей цепочке. С двух концов пойдем, понял!>1 Я не я, если завтра же не будем знать, у. кого там язык длинный. Если итээровцы мы с Сергеевым разберемся. Если кто из твоих — тут прищучим. Но выяснить надо, чтобы остановить, — это раз, и узнать, к чему готовиться, — два! К комиссии, которая нагрянет завтра, это одно дело. А если... -— Тучнин не набрался духу закончить страшные предположения. — Главное, гони изо всех сил! Правильно сегодня сделал, что бригаду в ночь не поставил. Они уже забывают, зачем шли и как их зовут. Дай отдохнуть, а завтра загрузи на всю катушку. Надо, чтоб не через две недели — через неделю сияла твоя вытечка как новый пятак с монетного двора.
— Да не успеть же, — раздраженно, одновременно и протестуя внутренне, и соглашаясь, отвечал мастер. Отчего-то заныли зубы, слабо, но продолжительно, так, что захотелось сейчас же натереть их чесноком.
— Должен успеть! Надо! — внушал Тучнин. — А нет — я свою бригаду снимаю — и к тебе!
Анатолий уже явно перегибал палку, слишком усердствовал в стремлении помочь, и тем меньше верилось в это стремление.
— Кончай! — Лунев начинал злиться. — Мои тут и то друг друга толкают, вся бригада в сборе, за одним шлангом втроем идут — твоих еще не хватало.
Тучнин на секунду омрачился, но тут же снова взялся за свои внушения:
— Ты ж представь: дошло дело до суда, а ты все восстановил!
— Не агитируй. Я сам кого хоть сагитирую. Ремонт до конца доведу. И нечего копаться, кто да что сказал, — если я в эти разговоры встряну, не выпутаться и через месяц. Ремонт стоять будет. А закончим — я его сам с-под земли достану и... — мастер намотал что-то воображаемое, как веревку, на локоть и кулак.. :
— Одно, Виктор, я хочу, чтоб ты понял: тот пожар вы. потушили. А сейчас в Маччобе, а может, и в Мирном занимается другой пожар. Да пострашнее! Вот где тушить надо.
«Ты у меня как огнетушитель теперь!» — вспомнились мастеру его же собственные слова, сказанные брату. Да, тот пожар пострашнее.
— Ладно, Толик, — вымучил Лунев. — Поезжай, что ли, завтра. А я уж тут... начну как-нибудь.
