— Уж лучше б вы оба не приезжали! — сорвалось в сердцах у мастера, настолько тревожными были все эти неясные догадки.
— Не дымись, не дымись, старина. Подумай. С ребятами потолкуй.
— Толкуй — не толкуй, какая разница, если там знают?
— Огромная. Одно дело, если знают только в Маччобе. Это мы погасим. Обойдем по домам кого надо, потолкуем и погасим в два счета.
— Знаешь, Толь, честно сказать, мне уже так обрыдла вся эта передряга, что поеду я завтра к прокурору и выложу все как есть.
— И глупо, — Тучнина не проняли бы даже слезы, появись они на лице Лунева. — Ты сейчас в трансе, я понимаю. Поэтому слушай меня. Слушай и думай. Завтра ты потолкуешь с парнями поодиночке. Как почуешь утечку, так в балок его и прижми к стенке капитально.
— Да кого прижимать-то? — сопротивлялся Виктор.
— Кого? У тебя вся бригада была в сборе к моменту пожара?
— Ну, не вся. Двое в отгулах были, Кандауров и этот вот.!, кто подходил... — Виктор не сразу вспомнил фамилию. — Кораблев.
— Ну так вот, субчик-голубчик, слушай меня внимательно. Они на пожаре не присутствовали, случись суд, они даже не свидетели, а тем более по участники...
Лунев понял, куда клонит Тучнин. Коль им терять нечего, они-то в первую очередь и могли его подставить где угодно. Они — правые, а он и остальные — виноватые. Виктор вспомнил к тому же, что отправил тракториста за ящиками прямо с базы, и «правых» уже трое. В правоте Тучнина, логичности его подозрений убеждало и то, что Заливако в то утро даже не вошел в контору, при тракторе остался...
— Что ты об этой троице знаешь, выкладывай! — наседал Тучнин.
— Ну что я знаю? Заливако — это тракторист, работает хорошо, никаких конфликтов не было. Летом, правда, развелся, жена его с другой застукала. Так мы с Эдиком приплачивали ему на алименты — то полставки, то премию накинем. Свой в доску. Кандауров, я как-то тебе рассказывал, — красавец, любимец женщин. Ну с этим у меня заусенцы были. Он все на место сменного мастера метил, я уж Сергееву сказал было о нем, а Сергеев говорит: подумай, тот ли человек. Я тогда Алатарцева поставил сменным. И вообще хотел показать, что кичливых у нас не любят. О Кораблеве ничего сказать не могу. Как все. И работает, как все. Молчун такой, что пять слов в неделю.
— Негусто, — укоризненно помотал бородой Тучнин. — Плохо ты своих парней знаешь. Вот говорят, что твой этот Кандауров начальнику управления Окуневу в зятья набивается. На дочке его жениться собрался. Хоть это тебе известно?
