Примчавшимся среди ночи гонцам короля наш старейшина объяснил, что правила едины для всех, и для короля тоже не может быть исключений. После долгой и бесплодной дискуссии гонцы развернулись и убрались восвояси. А на рассвете они вернулись с королем. И еще тремя сотнями личной гвардии короля в полном боевом облачении. Еще две сотни пехотинцев перекрыли все выходы из Дженрайса.
Именно тогда почему то стали вспоминаться смутные слухи, что король дворфов корону свою получил не совсем законным способом. Толи его предшественник сам съел что то, толи нынешний король угостил его чем то не тем. Но как бы то не было, но корону возложили на голову Тибболта Третьего, и сейчас она была в руках Клуттика, стоявшего рядом с магическим камнем на главной площади.
Тибболт потребовал вернуть ему корону, Клуттик предложил произнести ритуальные слова. Улыбка короля сразу мне не понравилась и я на всякий случай отступил поближе к забору. А потом Тибболт произнес положенные слова и положил руку на магический камень. Камень остался серым. Тогда Тибболт вскинул свой молот и одним ударом расколол магический камень.
Это оказалось сигналом и дворфы кинулись на нас. Шансов у нас не было. Что может сделать ре-хафлинг против дворфа, к тому же закованного в гномью (а дворфы все же гномы) броню? Клуттик вместе с семьей погиб сразу же. Вместе с ним погибли и все наши старейшины и главы кланов. И многие другие семьи тоже. У меня семьи нет - мои родители умерли, когда мне было всего два года, поэтому я был избавлен от муки, когда на твоих глазах убивают твоих близких.
Уцелевшие после первой атаки дворфов хафлинги бросились врассыпную, но выбраться из поселка было уже практически невозможно. Пехотинцы уже успели оцепить весь поселок и встречали спасающихся хафлингов ударами топоров или молотов. За оцепление удалось прорваться не более полусотни хафлингов, еще примерно сотню спасло то, что в эту ночь они находились за пределами поселка.
Сам я спасся чисто случайно - получив удар топором, упал под забор, забор упал на меня и меня не заметили добивавшие раненых дворфы. Когда они ушли, я пробрался дворами на околицу и в ближайшей роще нашел уцелевших сородичей.
Пока мы совещались, что делать, прибежал один из выставленных дозорных и сообщил, что от нашего поселка движется отряд дворфов. Отряд, развернутый в цепь, который явно послан по нашу души. Село к тому времени уже пылало. На помощь соседних поселений явно рассчитывать не приходилось. Я ясно понимал, что никто не станет из-за нас связываться с дворфами и мы обречены.
