Яркий солнечный луч, пробивающийся сквозь портьеры, заставил Джеймса Оуэна Мэтью герцог Хартлесса зажмуриться. Ему было не впервой просыпаться чужой спальне, но стоило ему посмотреть на спящую рядом женщину, как тихое ругательство сорвалось с его уст. Сон быстро пропал, уступив место тревоге. Неужели он был настолько пьян, что позвонил расчетливой, молодой вдове уложить себя в постель?!
Герцог сел на кровати и как раз собирался потянуться за своей рубашкой, когда за спиной послышался томный голос, заставивший его светлость поморщиться.
— Джеймс, ты уходишь дорогой? — тёплая ладонь коснулась широкой спины, очень ясно выражая намерения молодой женщины.
Однако подобная ласка не принесла желанного отзыва. Джеймс понимал, что, возможно, прошлой ночью выпитое на балу вино и искусные уловки Вивиан сделали свое дело, но сейчас он не чувствовал ничего. Впрочем, как и всегда. Герцог никогда не считал, что плотские утехи должны приносить нечто большее, чем физическую разрядку. Данный урок он усвоил ещё в юности, но последствия его необдуманных действий до сих пор напоминают о себе, являясь в ночных кошмарах. А ещё… У него есть сын. Головная боль и его точная копия. И не только внешняя. Мальчишка решил брать от жизни всё, и в глубине души герцог не мог его осуждать… Будь он способен повернуть время назад, его светлость никогда бы не совершил прошлых ошибок, но к несчастью, жизнь не перепишешь, и Джеймс научился жить по-новому.
— Джеймс, ты совсем не обращаешь на меня внимания! Неужели я тебе не интересна?
Слышать своё первое имя из уст любой женщины было неприятно. Родные давно знали о его предпочтениях и обращались к нему иначе, но вот посвящать любовницу в подобные дела не казалось герцогу возможным.
— Я сделала что-то не так, дорогой?
Позади вновь послышался притягательные голос Вивиан, и его светлость решил дать леди Херст понять, что прошлая ночь больше не повторится. Как бы хороша ни была женщина, герцог никогда не поддерживал длительные отношения, но видимо у этой были на него свои планы.
Обернувшись, он притянул её к себе, и опрокинув на спину, навис над ней, смерив взглядом холодно-голубых очей. Таким взглядом можно было убить, не иначе.
— Миледи, прежде чем играть в подобные игры, убедитесь, что вы как следует изучили противника, — сказав это, Джеймс поспешил подняться.
Быстро одевшись, он покинул комнату, не потрудившись больше произнести и слова.
Леди Херст смотрела герцогу вслед, признавая наконец, что сплетники не лгут. Джеймс Хартлесс действительно бессердечный негодяй! За красивым лицом прячется человек с ледяным сердцем! Хотя стоит отдать его светлости должное — он был потрясающим любовником. Страстным, щедрым на ласку…Она так долго добивалась его и всё это ради одной-единственной ночи?! Ну уж нет!
