С.М. Соловьев, рассматривая содержание повести «Об убиении» в контексте развития междукняжеских отношений, отметил, что Борис своей смертью осветил уважение к понятию родового старшинства; однако он же акцентировал внимание на том, что этот текст первоначально не являлся частью ПВЛ>223. А.Е. Пресняков предположил, что составитель повести экстраполировал понятие «быти въ отца место» из эпохи Ярославичей на политические реалии эпохи Владимировичей>224. Гипотеза Преснякова была подвергнута критике, однако в построениях А.П. Толочко, М.Б. Свердлова, В.Ю. Аристова, проводящих в поддержку своих утверждений аналогии между мотивом «старейшинства» в повести «Об убиении» и в «ряде» Ярослава из статьи 1054 г.>225, недостаточно учтен текстологический аспект. Между тем наблюдения над текстом свидетельствуют в пользу вторичности этих фрагментов. Признание этого факта позволяет увидеть динамику развития междукняжеских отношений; понять, какие изменения их репрезентации имели место в процессе развития летописной традиции, и попытаться выяснить, чем они могли быть обусловлены. В повести «Об убиении», равно как и в других памятниках Борисоглебского цикла, мы находим два интересных компонента: это представление о приоритете «старейшего», не свойственное древнейшей части летописи, и представление о единовластии: выразителями этих представлений являются, с одной стороны, Борис и Глеб, а с другой – Святополк. Помимо почитания старшего брата младшим «въ отца место» повесть «Об убиении» акцентирует внимание и на послушании сына отцу в рассказе о том, как Святополк после убийства Бориса «с лестью посла къ Глебу глаголя сице: „поиди вборзеотець тя зоветь, не сдравить бо велми“. Глебъ же вборзе вседъ на коне с малою дружиною поиде, бе бо послушливъ отцю»>226. Этот мотив (менее конкретно выраженный в «Анонимном сказании»)>227 близок к идее о «послушании», пронизывающей летописный рассказ о последней воле Ярослава под 1054 г., и к летописной оценке событий 1073 г., в результате которых это «послушание» было нарушено. Данный пассаж вполне мог послужить запоздалым упреком в адрес Святослава Ярославича, которого летопись называет инициатором изгнания своего брата Изяслава и который, судя по «Сказанию чудес», поддерживал именно культ Глеба, – но вряд ли его появление было возможно при жизни самого Ярослава, который в 1014 г. не подчинился воле отца>228.
В «Анонимном сказании» Борису приписаны пространные благочестивые рассуждения, вытекающие из размышлений над различными «политическими альтернативами». Позитивная альтернатива –
