— Ух ты! — поразился экс-эмир.
Вот Вам и „Ух ты“! Злой вы человек, свирепый. Дай вам воли — вы бы сейчас всех честных людей, тружеников в зидан упекли.
— Всех-нет, — успокоил старикан. — Мы сообразительный. Если всех в клоповник, кто тогда на нас работать станет. Но многим бы пришлось покормить клопов, испробовать вкус палок.
Народ в чайхане загудел, заволновался. Люди забыли, что перед ним, как они полагали, „артист“. Все наперебой старались сказать ненавистному эмиру словце позлее. Алим хан съежился от страха.
Наконец вмешался Афенди.
— Люди! — произнес он. — Воспользуемся удивительным случаем. Проведем с этим бывшим владыкой диспут.
Предложение острослова и мудреца пришлось всем по вкусу.
— Хош!.. — послышались возгласы. — Мудрые твои слова, Афанди. Начинай диспут!.. Ну, держись, бывший угнетатель!..
Доктор филологии Мустаким Мирзаев подмигнул Насретдину, ободряюще закивал.
— Прекрасная мысль, уважаемый Афанди, устроить диспут. Светлая у вас голова. Недаром в Бухаре все вас любят и ценят.
Алим-хан возмутился.
— Это нас должны любить, а не этого прощелыгу!..
Мирзаев улыбнулся.
— Вашу персону, прямо скажем, бухарцы вспоминают без особого почтения… Извините за откровенность. А вот Афанди благодарные бухарцы в скором времени здесь, на площади Ляби-хауз, воздвигнут памятник!
Экс-эмир от злобы заскрежетал вставными челюстями. Афанди же благодарно поклонился народу. Затем произнес с чувством:
— Спасибо, люди добрые. Благодарю вас, товарищи… А сейчас позвольте начать диспут.
Афанди отхлебнул из пиалы чаю и с преувеличенной почтительностью обратился к Алим-хану:
— О, великий и могущественный! Позвольте мне, недостойному, доказать две истины.
Экс-эмир подозрительно покосился на Афанди, скривился, словно у него зубы заболели, и буркнул:
— Высочайше соизволяем. Доказывай.
— Во-первых, о непобедимый в своей мощи владыка, изгнанный все-таки народом из Бухары 18 числа месяца зу-ль-хиджра 1338 года хиджры, что по современному календарю соответствует 2 сентября 1920 года… Во-первых, осмелюсь осквернить ваш благородный слух сообщением о том, что никакой вы не эмир, ниспосланный аллахом, а просто-напросто потомок разбойников, узурпировавших власть.
— Йе-э-э! — взвизгнул Алим-хан. — За такие нехорошие слова резать башка тебе будем!!
— Терпение, ваше бывшее высочество. Гнев — плохой советчик. Давайте лучше обратимся к фактам. Со стародавних, незапамятных времен живет в Бухаре трудолюбивый народ. И с тех же стародавних времен плодами его труда пользовались грабители, захватывавшие Бухару силой оружия. Власть забирали бухар-худаты, саманиды, караханиды, каратаи, чингизиды, тимуриды, шейбаниды… Наконец, в 1740 году Бухарское ханство захватил персидский шах Надир. И наместником своим в Бухаре он поставил местного феодала Мухаммада Рахима. Этот ваш прапрапрапрадед спустя несколько лет и объявил себя нахально эмиром Бухарским. Так началась ваша мангинская династия, завершившаяся столь бесславно в вашем благородном лице. А теперь, после всего сказанного, — судите сами, кто вы: священная особа или потомок разбойников?
