— Да как ты смеешь… — задохнулся от гнева старик.
— Смею, почтеннейший, смею!.. Вот вы мыкаетесь возле крепостных ворот и ждете, когда стража, распахнув их настежь, будет приветствовать, вас возгласами: «О, Джаноби олии, саломат булсанляр!„…Мол, о великий господин, да будьте во здравии!
Старикан на лошади зашипел:
— А вот мы сейчас тебя, нечестивого… Веселый человек слез с ишачка, сделал несколько приседании — вместо утренней гимнастики — и продолжал, сдерживая смех:
— Да где же ваши глаза, о путник в некогда красивом халате и нелепых на нем погонах генерал-майора, пожалованных вам белым царем, по имени Николашка, по прозвищу Кровавый!
Весельчак в чалме перевел дух и продолжал:
— Неужели вы, некогда державный, не видите, что никакой стражи нет и что от крепостной стены бухарской почти ничего не осталось? Ведь ворота эти, оставленные как памятник старины, можно объехать и обойти и справа, и слева. Теперь, надеюсь вам, наконец, понятно, почему я припомнил о своей забавной гробнице с пудовым замком?.. Соображать надо, уважаемый.
Старикашка в подержанном парчовом халате судорожно схватился за рукоять кривой сабли.
— Шелудивый пес! Да мы сейчас тебе мигом секим башка сделаем. Презренный вылизыватель будничных котлов, неужели не ведаешь, что я… то есть… мы..
— Как не ведать, — усмехнулся странник. — Узнаю. Взгляд ваш жесткий и горделивый… На халате орден „Нишани алон Бухорон Шариф“… Руки ваши, судя по сноровке, привыкли не столь к сабельному эфесу, сколь к игральным картам. Если только передо мною не сам шайтан, то уж наверняка — ваше бывшее высочество, последний из эмиров Бухары, Саи ид Алим — хан Бохадыр султан.
— Ага! Узнал, наконец, — возликовал старикашка. — Так на колени, на колени перед нашим высочеством.
Старикашка попытался вытащить из ножен саблю, не смог и, побагровев, заорал: — Падай ниц, плевок прокаженного!!!
— Полегче насчет плевка, господин бывший эмир. Нынче, слава аллаху, не царско-эмирский режим — мигом за хулиганство пятнадцать суток заработаете.
Престарелый экс-владыка, кряхтя, сполз с коня и с криком „Мы эмир, а ты кто такой?!“ попытался пихнуть в грудь веселого странника. Тот, смеясь, ухватил разбушевавшегося эмира за шиворот, встряхнул.
— Спокойствие, ваше бывшее высочество, вы же не фантомас, чтобы бушевать. Кто я такой, спрашиваете? Хе!.. Да ваш старый знакомый — Ходжа Насретдин, или, как еще меня величают, — Афанди.
Эмира Алим-хана скрючило всего от страха и злобы.
