Первой пришла в себя Нюра. Она схватила меня за руку и, уводя от калитки, прошептала:
— Надо товарищу Танюшину сообщить.
Она уже общалась с ним, когда ее вызывали по поводу корреспондента.
Да, пожалуй, это было самое разумное и единственно правильное решение в этой ситуации. Почему Матвей так неожиданно оказался в Волногорске? Почему не побывал в Слободском? Ведь там он родился и вырос. Все это было очень странно.
Я быстро шел по улице, и Нюра едва успевала за мной. Когда мы свернули за угол, нас окликнул молодой парень в красной клетчатой рубашке с закатанными рукавами:
— Одну минуту, товарищи!
Мы остановились. Он подошел к нам и потребовал:
— Предъявите ваши документы.
— А вы кто такой?
Он показал книжечку со штампом: «Управление государственной безопасности».
Последующее произошло мгновенно. Неизвестно откуда взялась машина, и не успели мы опомниться, как оказались в кабинете Танюшина.
Я увидел, как на скулах полковника перекатывались желваки.
— Кто вас просил идти в этот дом?
Танюшин был зол. В его глазах вспыхивал и угасал холодный огонь. Я начал бормотать что-то вроде: «Товарищ Пасивина сказала... И я решил проверить...»
— Что проверить?
— Тот ли это чернявый, которого мы ищем...
Танюшин устало опустился в кресло, глаза у него были красные.
— Ну, вот что, товарищ Шпилевой. Я, конечно, ценю разумную инициативу. Разумную. Но когда человек действует вопреки здравому смыслу, то извините: такие вещи я понять не могу. Казалось бы, чего проще, снять трубку и посоветоваться со мной. Тем более, я уже высказывал вам свои подозрения насчет этого корреспондента.
Я понял, что совершил большую глупость. Очевидно, что дом, куда мы хотели проникнуть, и где остановился «Петрищев», находился под наблюдением, а я своим визитом все испортил. Самым печальным было то, что мне совершенно нечего было сказать в свое оправдание.
Танюшин поднялся и начал ходить по кабинету.
— Еще раз напоминаю, товарищ Шпилевой: у меня есть телефон. В следующий раз, когда вы решите что-нибудь проверить, не забывайте об этом.
И все же Танюшин не разочаровался во мне окончательно. Когда я сообщил ему о том, что у Петрищева была в Волногорске девушка, он заинтересовался.
— Надо непременно узнать ее фамилию. Быть может, она еще живет в Волногорске?
Чтобы хоть как-то реабилитироваться перед полковником, я спешно выпалил:
— Это было бы большой удачей!
— Вот и займитесь этим, — усмехнулся Танюшин.
— А чернявый...
