— Фамилия, имя?
— Белобрагин Федор, — скороговоркой выпалил Косой, — тридцать шестого года рождения. Беспартийный. Слесарь.
Танюшин улыбнулся:
— Ишь ты, опытный. Сидел?
— Не приходилось. Один привод был.
— За что?
— Да так… Одному по шее съездил.
Танюшин укоризненно покачал головой.
— Ну, а к лейтенанту чего прицепился?
Федя нахмурился:
— Пускай к Мурке не лезет.
— А с чего ты взял, что он к ней лезет?
— Мне один человек сказал.
Танюшин многозначительно посмотрел на Костина и, встав из-за стола, подошел к Белобрагину.
— И кто же это?
Федя мотнул головой:
— Не знаю. Еще в тот раз, у ларька он подошел ко мне и сказал: «Вон, — говорит, — смотри, моряк твою Мурку клеит». Ну, я разозлился и...
Танюшин опять сел за стол.
— Расскажи, какой он из себя, тот человек.
Федя взглянул исподлобья:
— Ну, невзрачный такой, невысокий. Вот так мне будет, — Он провел рукой по груди. — Нос у него острый. Волосы черные, и будто кучерявятся. Похоже, не русский, а откуда-то с Кавказа. Хотя по-русски чисто говорит.
— И что же, ты постоянно теперь у ларька дежуришь? — поинтересовался Танюшин.
— А что мне делать, если к ней все время кто-то лезет?
Танюшин выпрямился и, как бы подводя итог, положил руку на стол:
— Ну, вот что, Белобрагин. Сегодня мы тебя отпускаем, но запомни: больше ты бесчинствовать не будешь. Не позволим. А если человека
того, что у ларька был, встретишь, звони мне. Телефон 20-28. Запомнил?
— Запомнил! — буркнул Федя.
Он церемонно со всеми раскланялся и вышел из кабинета.
— А если он врет? — засомневался я.
— Не думаю. Парень он хулиганистый, но честный.
Костин достал из папки какую-то бумажку и доложил полковнику:
— Опергруппа Самохина ведет наблюдение за диверсантом. Спрашивают, брать его?
— Ни в коем случае! Продолжайте наблюдение.
— Это тот, что из бухты Прозрачной? — поинтересовался я.
— Да, — последовал короткий ответ.
ПРОФЕССОР ИВАЩЕНКО РАССКАЗЫВАЕТ
Молодой человек на мотоцикле привез мне записку от Танюшина. Тот писал:
«Товарищ Шпилевой! Сегодня к 13.00 приходите на Якорную площадь. Поедем на встречу по поводу вашей «диссертации».
Я спрятал записку и посмотрел на часы: было еще только одиннадцать. Что же такого нового узнал Танюшин? И с кем мы должны были встретиться?
Незадолго до назначенного времени я двинулся к площади, рассчитав время так, чтобы вовремя оказаться на месте. По моему мнению, точность должна присутствовать в каждом человеке, тем более — военном. Я планировал написать об этом статью в нашей флотской газете и показать в ней необходимость развития этого качества, поскольку оно является показателем внутренней культуры человека
