— Ни пуха, ни пера, — прошептал Селин в дверях.
Я пролистал несколько книг, но о Петрищеве почти ничего не нашел. В мемуарах же адмирала Чижова о нем была единственная фраза:
«Подвиг Матвея Петрищева в Волногорске сподвиг катерников на новые свершения. В тот день было потоплено два фашистских транспорта общим водоизмещением 5 тысяч тонн».
И все. Но об этом я уже знал от Скосырева.
В просмотренных мною брошюрах ни о Петрищеве, ни о Волногорске ничего не упоминалось. Я добросовестно пролистал другие книги, но так ничего толком и не узнал. Закрыв последнюю, я задумался. Кем был Матвей Петрищев? Какой подвиг он мог совершить? Чем занимался в Волногорске?
В каюту заглянул лейтенант Селин.
— Еще работаешь?
За его спиной стояла группа рационализаторов и изобретателей.
— Работаю, — ответил я и великодушно добавил: — Но вы можете заходить.
Рационализаторы быстренько заполнили каюту. На столе появились манометры, поршни, патрубки и другие детали.
За короткое время я побывал в портовой библиотеке, затем в городской; заходил несколько раз в библиотеку нашего соединения, не говоря о нашей корабельной. Библиотекарши уже знали меня в лицо, здоровались, но подготовка к докладу от этого не продвинулась ни на шаг.
Я детально изучил все, что касалось Волногорска. За последние годы здесь построили судоремонтный завод, пустили троллейбус, жилые дома выстроились вдоль моря на многие километры. А раньше это был заштатный городок. В сводках военного времени я вычитал, что Волногорск был освобожден от фашистских захватчиков в апреле 1944 года. Записав эту дату в блокнот, я подумал, что книги вряд ли помогут мне. Надо искать очевидцев... Но где?
Однажды в воскресенье я лежал на горячем пляжном песке, и, может быть, в сотый раз думал о Петрищеве.
Рядом лежала Галка – студентка третьего курса кораблестроительного института. Очень своеобразная особа! Когда мы встречались с ней, то всегда спорили об устойчивости морских судов или о мерах борьбы с обрастанием подводной части корпуса, о породах собак, или о жизни на других планетах.
Говорят, что есть мир, а есть антимир. Так вот, Галка — это анти-я. И все же без нее жизнь моя была бы намного скучнее.
Вот и теперь, заложив руки за голову, она о чем-то размышляла.
— Вадим! — обратилась она ко мне.
— Что?
— Знаешь, о чем я сейчас думаю?
— Догадываюсь, — ответил я неуверенно, потому что в каждом ее вопросе скрывался подвох.
— Я думаю, что ты хоть и моряк, а плаваешь хуже меня, — сказала Галка и, перевернувшись на живот, стала сгребать руками горячий песок.
