Помнив, что в кармане моём всего две тысячи, я спросил:
— Что у вас есть подешевле?
Густаво и бровью не повёл:
— Ну, есть у нас русский «Фиат», есть «Фиат-500», вон тот Ситроен, — он указал на ржавое корыто в дальнем углу пустыря, — отдам всего за 2500 песо.
— Чёртов деляга! — подумал я, — «Копейку» русским «Фиатом» называет! Да я бы и тысячу пожалел на какую-нибудь из этих колымаг!
— Ну, так что? — Густаво нетерпеливо потирал руки.
— А что же с документами на эти машины?
— Не волнуйтесь, сеньор! В Колумбии с документами никогда не бывает проблем! Здешняя полиция их не проверяет никогда, уж поверьте мне!
— А как же я пойму, может быть они — краденные?
Густаво помрачнел:
— Легально купить машину у нас — это редкость! — заявил он, — У меня самые низкие цены и дешевле вы нигде не найдёте, сеньор! Деньги на бочку, а я вам — ключ! Всё просто….
— Я ни одну дороже двух тысяч не возьму, — твёрдо произнёс я. — Всё это — мусор, притом ворованный.
Густаво несколько секунд поразмыслил над чем-то, а затем предложил:
— Ну…. Раз вы хотите особый товар, чтож… За эти деньги у меня есть один раритет. Принадлежал когда-то моему дедушке. Идёмте!
Мы направились к дальней стороне пустыря. У самого края его стоял голубой универсал с потрескавшейся краской. Я узнал этот автомобиль: старая «Победа ГАЗ М-20». Местами кузов проржавел, правый стоп-сигнал отсутствовал, равно как и дворники. В общем, мне слабо верилось в то, что эта колымага тронется с места.
— Вот, — любовно похлопал по пыльному капоту машины Густаво, — Это «Бернадетта».
— «Бернадетта»? — засмеялся я, — Почему не «Кристина»?
— Ну, я не знаю, сеньор, — пожал плечами Густаво, — Так её называл мой дедушка! Очень ей дорожил, скажу я вам!
— Ясно, — кивнул я, — За неё я дам тысячу восемьсот!
— Сеньор, — взмолился Густаво, — Я и так вам уступаю за две. Так-то этот раритет стоит больше, гораздо больше….
— Тысяча восемьсот — и точка!
Понимая, что может упустить единственного за этот месяц, пожалуй, клиента, Густаво сдался:
— Так тому и быть! Ключи в замке зажигания, а бензина вам вполне хватит, чтобы доехать до заправки!
Получив 200 песо сдачи, я бросил на горячее переднее сиденье свой рюкзак и повернул ключ зажигания. Движок, как следует прокашлявшись, завёлся, но только с четвёртой попытки. Взявшись за тугой рычаг коробки передач, я тронулся с места и выехал за пределы пустыря.
— Всего вам наилучшего, сеньор! — помахал мне на прощание рукой Густаво.
«Бернадетта», видимо, была той ещё старухой: покашливая, она тряслась и дребезжала на ухабах. Мне очень долго пришлось привыкать к тяжёлому рулю, к весьма неподатливому сцеплению, и к тому, что машина держится на дороге каким-то чудом. Постепенно привыкал к жутко раздражающему дребезжанию боковых стёкол. Слабо верилось в то, что эта видавшая виды «Победа» способна ехать быстрее 40 километров в час.
