Лучшие «седые соболя», отличавшиеся чёрным мехом с серебристым отливом, обитали в за Уралом. Поэтому самочинный набег Ермака в «сибирское царство» Кучума по стоимости потенциальной добычи ничем не уступал походам испанских конкистадоров в различные «эльдорадо» тогда ещё не «латинской» Америки.
«И был у тово воеводы с собою привезён казанской кот…»
Основные перипетии начавшейся в 1581 г. сибирской эпопеи Ермака общеизвестны, куда интереснее реакция государства. Поход Ермака, как и прежние набеги новгородских ушкуйников за Урал, мог остаться просто лихим эпизодом, удачной разовой «экспроприацией» пушных богатств Западной Сибири, если бы вслед за казаками почти сразу не двинулись регулярные войска большой централизованной державы.
Уже в мае 1583 г. из Москвы на помощь Ермаку выступил отряд князя Семена Дмитриевича Болховского. Служилый князь, обедневший потомок владетелей Звенигорода (всего имущества — трое «дворовых» и шесть крестьян), возглавил отряд из пяти сотен казанских, пермских и вятских стрельцов. Покорять Сибирь отправились дети тех, кто брал Казань…
Одним из последних распоряжений умирающего царя Ивана Грозного был указ для Строгоновых снабдить отряд князя Болховского речными кораблями-стругами со всеми припасами. Именно отряд князя Семёна, спешивший на выручку Ермаку, основал первое поселение Русского царства за Уральскими горами — летом 1584 г. на берегу реки Тагил у горы Медведь-Камень стрельцы князя Болховского основали Верхтагильский «городок».
В самом начале русской экспансии за Урал этот «городок» служил основным перевалочным пунктом на пути вглубь Сибири — не случайно уже в следующем XVII веке, когда городок был покинут, русские люди прозвали его «Ермаково городище». Хотя сам Ермак к «городку» отношения не имел, но первый острог за Уралом стойко ассоциировался у наших предков именно с самым началом «покорения Сибири».
Поход князя Семена Болховского, первая операция регулярных войск в эпопее первопроходцев, венчается трагедией — в разорённом войной «Сибирском ханстве» крупный отряд не смог прокормиться, начался голод и вызванный им «мор». Большая часть стрельцов и сам князь вскоре погибли не в бою, а от голода и болезней.
Трагической, точнее трагикомической оказалась и судьба первого коменданта первого русского «городка» за Уралом. Профессия первопроходца была очень опасной — погибнуть в бою, умереть от голода или от разгула стихии было делом обычным. Но вот первый комендант первого острога за Уралом погиб так, что уже тогда прославился на всю московскую Русь — его загрыз собственный кот!
