Все скривились, будто я сморозил пошлую глупость.
- Это разве повод? Сказка для малолеток, - ответил зек. - Чифирь есть – уже праздник.
Я понюхал жидкость и вспомнил, как в Белоруссии мы с мальчишками убегали из школы в небольшой сосновый бор и варили на костре кору с шишками, играя в голодных партизан. Но вкус чифира оказался ещё хуже.
Едва пригубив, я чуть было не сплюнул жуткую горечь обратно в кружку, и только страх перед расправой удержал мой рефлекс. Если разжевать таблетку парацетамола, она и то окажется сладостью. Проглотить чифирь, мгновенно связавший мне нёбо с языком было выше моих сил и я, сделав вид, что пью ещё один глоток, оставил чифирь под языком.
Моя собратия выглядела куда счастливее и напоминала бывалых наркоманов, дорвавшихся после долгой ломки к заветной дозе. Пока они пили по два традиционных глотка, благословляя блатную жизнь, я протолкнул в одеревеневшую глотку чифирь. Рот наполнился слюной. На втором круге я смог сделать уже оба глотка и, осилив их, выдохнул:
- Да это же яд!
- В точку! - радостно воскликнул зек, отбирая у меня кружку. – И яд в добришко, когда его чуток. В карцере, в тюрьмах и на этапе нет лучшей профилактики туберкулёза, чем ядрёный чифирок.
Он сделал подход к кружке и передал её дальше по кругу:
- Всем плевать сдохнешь ты от тубика или нет, а ты пей чифирь раз в неделю и сам плюй на всех. И всё будет ништяк! Но не часто, а то станешь таким же чифиристом, как они, - кивнул зек на «собутыльников». - Сначала простишься с клыками, потом с печёнкой и желудком. Чифирь – как наркота, быстро на него подсядешь.
Слушая его, я пил ещё и ещё, круг за кругом, стараясь касаться губами тот край кружки, где, как мне казалось, было чистое от незнакомцев место.
Голову сдавило, словно на неё наступил омоновец в тяжёлых берцах, в ушах стучал барабан сердечного ритма и надбровные дуги налились тяжёлым свинцом. Я оглянулся. Разноцветные куртки этапников мельтешили яркими конфетными фантиками. Доселе неизвестные в теле моторчики затарахтели, вспыхнуло желание попрыгать на скакалке, или, хотя бы, побегать по стенам. Дорогие энергетики московских дискотек показались мне детским молочным напитком. Я хотел жить, и жить предельно бодро.
Зеки закурили. Я пошёл мыть свою кружку, предвкушая удовольствие от процесса, но меня вырвало прямо в раковину.
За спиной засмеялись:
- И правда, хорош чифирок!
