Когда мелькающие деревья приедаются, внимание переключается на людей, куда-то все время спешащих, вечно недовольных и совсем, ни при каких условиях, не улыбающихся. Ах да, это же Москва! На миг оборачиваюсь на соседей, яростно дымящих, что-то обсуждающих и периодически сотрясающихся от взрывов хохота. Некоторые из них, если не большинство, да считай что все, едут за своими сроками, но жизни умеют радоваться гораздо лучше тех серых теней, что скользят по тротуару и дороге в погоне за счастьем, да всё никак его не догонят. Пробки мешают, не иначе.
Автозак остановился на светофоре. Рядом с ним фыркают, спешат рвануть с места разнообразные корытца, дорогие и не очень. Вспоминаю, часто ли я, сидя за рулём, обращал внимание на промелькнувшую в потомке серую будку с решёткой на боку. Нет, не припомню, глаза всегда стараются не замечать тягостные картины, как не замечаем мы нищего, спотыкаясь об него на вокзале. Вот и сейчас, в нашу сторону нет ни одного взгляда.
В дорогой иномарке, навстречу меченым купюрам, умчался толстяк. Уже совсем скоро подстава со взяткой даст ему возможность смотреть на безразличный мир уже с моей стороны. Где-то внутри себя он догадывается об этом, интуитивно чует, но потные ладошки сделают своё дело. В судьбе любого человека переломный момент всегда наступает неожиданно. Но мы все неотвратимо несёмся ему навстречу.
А вот милая девушка (отсюда все они милые). Она держит руль двумя пальчиками, дабы не испортить маникюр. Другой рукой сжимает блестящий мобильник, о чём-то щебечет. «Экономь денюжку, детка» - шепчет ей фортуна. Вечером придётся отослать СМСку: «Зая, я сбила мента!». А знаешь ли, в автозаках скамьи пожёстче, да и в целом в тюрьмах девушкам сидеть гораздо сложнее. Зато виды из моего окошка доставляют им куда большее удовольствие. И ты это скоро поймёшь, хоть и маникюр твой будет на порядок хуже.
Я цепко ловлю взглядом всё, что попадает в поле зрения. Я улыбаюсь. Интересно, увижу ли и я хоть одну улыбку среди сумрачных лиц по ту сторону решётки? Смотрю, выискиваю. На тротуаре стоит молодая парочка. Он размахивает руками, лицо искажено, выплёскивает ей обвинения. Она пытается уйти, но жёсткая рука хватает, разворачивает её. Он выкрикивает ругательства. Я ничего не слышу, да и вижу лишь мельком, но знаю про них всё. Он ещё не умеет любить, но уже научился ревновать. Она ещё не нагулялась, но пока не знает, что в ней уже зреет чудо. Наш автозак давно умчался, а он всё кричит, а она всё пытается уйти. Далеко не уйдёт: она для него – собственность и через пару дней он сам будет мчаться в том самом фургоне, что ещё недавно был ему так не заметен. А она уже никогда и ни от кого не уйдёт.
