День стал равен ночи. Немного крупы для приношений, крепкий чифирь вместо медовухи и яркий огонь. Символ тьмы и зимы был мною сожжён, ритуал совершён, праздник отмечен. Прыжки через костёр и недолгое безудержное веселье «в одинокого» дали моим соседям по бараку обильную пищу для пересудов, размышлений и кривотолков. Но я уже был счастлив, и никто мне не мог помешать быть им.
В штаб для разъяснения техники пожарной безопасности меня вызвали только на следующий день. В ответ я прочитал лекцию о древних праздниках и о предках сотрудников администрации. Отделался устным выговором. Слава Богам!
Какой зек не мечтает о горбушке?
И кто бы знал, какая дань из арестантских зубов собрана этой упругой корочкой, сколько тонн прочифирённой кости сплюнуто после лагерных ужинов.
Моя полноценная улыбка выдержала три года тюрем, этапов и лагерей, но яблоко лишь по праздникам и прочий дефицит витаминов сделали своё гнусное дело.
Как-то во рту прозвучало: «крак!», и моё настроение резко и надолго испортилось.
С одной стороны, красоваться мне здесь не перед кем. Но и смотреть без дрожи на «пробитые калитки» зеков я тоже не мог. Как и очень не хотел становиться одним из них.
Уровень стоматологической помощи, как и всей медицины в тюрьмах и лагерях - отдельная история. Где-то поставят цементную пломбу, и это уже чудо. В иных же местах от всех болезней - только анальгин.
В нашем лагере зубная боль решалась одинаково. Один рвёт, другой орёт, и оба хотят поскорее друг от друга разойтись. Я же учился жить без улыбки.
Вроде бы ничего не изменилось: ну выпал зуб, и выпал. Вокруг меня сплошной туберкулёз, гепатит и ВИЧ, а я о каком-то зубе расстроился.
Но ведь это мой зуб! И это моя улыбка, и моя жизнь! Можно ли серьёзно воспринимать беззубого собеседника? Привыкнуть к беззубому окружению можно, куда сложнее смириться с новым отражением в зеркале.
Я решил сделать все возможное, но зуб вставить. Начал я со сбора информации о нашем лагерном стоматологе. Первый же опрошенный зэк пожаловался на мышьяк во временной пломбе, неожиданную болезнь врача и последующее разрушение крепкого зуба. Второй бедолага посетовал на то, что вместо больного зуба ему сначала вырвали здоровый.
Когда я услышал о свернутой в кресле челюсти, собирать информацию я прекратил.
Больше месяца я пытался свыкнуться с классическим образом зэка. В конце концов я не выдержал и записался на прием к стоматологу. Тем более что, несмотря на ужас поведанного, к зубному врачу всегда стояла очередь. Боль болью, но и очутиться в кресле перед тонкорукой брюнеткой в медицинской маске мечтали многие. В лагере о ней ходили легенды.
