— Ты без чьей-либо помощи умудряешься рыть себе могулу. И с каждым разом получается все глубже. — Зарычал господин, прижимая девушку к стенке. Увидев белое лицо жены, застывшее от ужаса, он зашипел тише, так, чтобы его слышала только Наяда. — Ты хоть представляешь, чем это может обернуться?
Его дыхание неприятно обжигало девушке шею, но она не сопротивлялась.
— Город могут закрыть, идиотка. Могут ввести комендантский час, начать казнить людей на площади, отбирать у бедняков последнее. И все это из-за глупой песенки столь же глупой девчонки.
Он отпустил девушку, отпихнув от себя и ушел в свой кабинет.
Тогда Наяде это казалось невозможным. Лорд Ивьенто не станет мучать и без того измученных людей. «Он не такой», упорно твердила себе девушка. Дрожащие губы леди почти переубедили ее. Почти.
Она подошла к девушке так близко, что Наяда ощутила запах исходивший от нее. Запах смерти, запах быстро умирающего тела.
— Однажды, когда я была еще очень маленькой, город уже закрывали. В наказание у Знатных Домов стали забирать юношей и отравлять их на войну. Так моя семья потеряла единственного наследника.
Наяда всегда считала, что Знатные Дома неприкасаемые в подобных вопросах.
— Мне очень жаль вашего брата.
— Его звали Кристан. Если бы он был жив, мне бы не пришлось выйти замуж за Хеуда. — Леди Эванлин погладила девушку по плечу. — Иди в свою комнату, скорее всего за тобой скоро придут.
Это откровение ее ничуть не поразило. Наяда знала, чем рискует, когда пела прощальную песню для солдат. Видимо, казни начнутся с нее. Как бы показательные, для тех, кто может, как и она, усомниться в величии короля Сайвоса.
Наяда не спеша поднялась в комнату, отведённую для нее, присела на кровать, разгладив юбку и стала ждать.
Когда за ней придут, она не станет бояться. Тем самым она покажет остальным, что смерть — это не всегда конец. Иногда чья-то смерть знаменует начало чего-то нового, чего-то, что зародится в сердцах людей, которые устали терпеть.
В феврале леди Эванлин умерла.
Наяда вошла в ее комнату утром, как обычно, чтобы помочь госпоже одеться и увидела ее лежащей в кровати. Эванлин не дышала.
Она умерла, как настоящая леди. Предположительно, среди ночи она проснулась и начала задыхаться, почуяв свой конец девушка заставила свое лицо принять спокойное выражение. Она не звала на помощь, иначе бы Наяда непременно услышала. С того момента, как здоровье леди Эванлин стало ухудшаться, она спала чутко, бывало, что пару раз за ночь, незаметно заглядывала в ее комнату, чтобы проверить, все ли нормально.
