Все в тот же миг почтительно встали и стали выкрикивать:
— Да здравствует Великий Повелитель!
Глаза Элизабет застыли на высоком статном мужчине средних лет. Его черные волосы тронула седина, а в холодных надменных глазах сквозило презрение ко всем. Его твердая поступь говорила о твердости характера. Гордый профиль, волевой подбородок выдавали в нем безусловного лидера, не терпящего критики в свой адрес.
Мощная прекрасно сложенная фигура Повелителя грозно возвышалась над столом. Грэкхэм приветственно поднял руку и прошел в центр стола. После этого Элизабет увидела до боли знакомый силуэт Дайнера, чинно следовавшего за отцом. Его появление вызвало легкий шепот в рядах девушек.
Элизабет заметила, что он совсем не изменился. Такой же спокойный, уравновешенный, дерзкий и красивый. Сердце девушки с трепетом, против воли разума, ожидало появления Джека, но, увы… Глаза Лиз вновь наполнились слезами. Дайнер прошел вдоль стола под приветственные возгласы своего народа и сел рядом с отцом по правую руку.
Но что это? Вслед за Дайнером в зал вошел безобразный Гоблин, спасший её от Дайнера в Тэмероне. Но что самое удивительное, так это то, что Дайнер, казалось, не помнил зла, причиненного ему монстром, так как Гоблин сел рядом с ним, заняв почетное место за главным столом.
Затем потянулась длинная череда приближенных и доверенных лиц Грэкхэма. По левую руку от него сел, уже знакомый Элизабет, Зузу. Эту устрашающую мрачную фигуру Элизабет узнала бы из миллиона. Её аж передернуло. Даже появление Грэкхэма не произвело на неё такого впечатления.
Царственные особы молча сидели у пустых тарелок. В это время из трех пастей огнедышащего дракона стали с неимоверной быстротой вылетать кушанья и, успешно преодолев расстояние от пасти до столов, точно опускались на пустые блюда. Элизабет, удивленная таким обслуживанием, смотрела широко раскрытыми глазами на тушеное мясо, оказавшееся на рядом стоящем блюде. Рассыпчатый рис плавно опустился на соседнее блюдо.
Удивление росло с каждой минутой, так как из пасти дракона вырвалась струя бордового напитка и с поразительной точностью стала разливаться по бокалам. Элизабет, утоляя мучащую её жажду, поняла, что бордовая жидкость есть ни что иное, как прекрасное ароматное вино.
В столовой раздалась тихая музыка, и зал наполнился танцующими привидениями. Они молча парили в жутком вальсе, от которого у Элизабет аж волосы вставали дыбом. Однако Грэкхэму и его сыну нравилось это представление, так как довольная ухмылка тронула их лица.
