Миша чувствовал стеснение в груди. Жар приливал к голове. Эта женщина поставила его в ужасное положение, собиралась вертеть им, как куклой, — а он не сводил с нее глаз. И понимал, что не так уже и любит Лизу, как ему казалось. Да он вообще никогда ее не любил. Она была для него самой удобной невестой — дочь соседа-помещика, небедного, имения рядом, опять же, денежные дела поправить можно… Но как сравнить милую провинциалочку с этой роскошной светской львицей? Какой же глупец великий князь Александр Константинович, как можно променять такую женщину на Лизу?
Прощаясь с графиней, Мишенька задержал у своих губ ее лилейную руку дольше, чем то позволяли приличия. Думал, что она недовольно нахмурится, но увидел в золотистых глазах озорные искры. И вознесся в надеждах в заоблачные дали.
Уходил Миша от Зинаиды Сергеевны глубоко и бесповоротно влюбленным. От нее, конечно, это не укрылось. Она вздохнула, отгоняя воспоминания о безмятежном счастье с мужчиной, которого любила. Зина не верила в то, что приворотная магия действует на тех, кто любит по-настоящему. А значит, если ее догадки верны и все дело в малахитовом перстне, то Александр никогда ее, Зинаиду, и не любил. И уж тем более, если дело обошлось безо всяких чар… Нет, она не намерена была хранить ему верность. И даже если он захочет к ней вернуться… между ними все кончено.
Миша Сокольский… в нем не было мягкого обаяния Александра Константиновича, не было странного аристократизма и жгучей красоты Федора Воронова, но его отличала почти девичья прелесть — большие голубые глаза, длинные темные кудри, нежный румянец… пастушок из пасторалей. Так почему бы и ей не сделаться на время пастушкой, раз уж не вышло стать великой княгиней? И Зинаида окончательно решила: перед тем, как Сокольский отправится в Яблоньки выполнять ее поручение, она подарит ему небольшой задаток… и привяжет к себе надолго. Если не навсегда.
Царевна-Лебедь, вспоминала Лиза, была женой одного из царевичей московских, Георгия. Царевич рано умер, и супруга его исчезла, но их сын на Москве все-таки поцарствовал. А стало быть, в нынешних правителях российских течет лебединая кровь… Интересно, умеют ли они превращаться в лебедей? Почему-то Лизе сложно было представить в образе дивной птицы великого князя Александра Константиновича. Думать о нем сейчас было неприятно, она надеялась только, что он забудет о ней, если еще не забыл. Перстень, как советовал Воронов, спрятала подальше. Поначалу, правда, долго приглядывалась, где ж тут чародейство? Ничего, конечно, не увидела, но Федору Ивановичу она поверила.
