Покрывая любовью недостатки других, старец с той же любовью наставлял духовных чад — его учение исходило «из сердца» (248), было исполнено добрым чувством, лаской (413). Если кто в чём-либо провинялся, старец, «обыкновенно, без всякого гнева, а со скорбью и сожалением говорил: «Ишь ты какой! Разве можно так делать?» (413). При этом, естественно, не было никакого лицеприятия или пристрастия. Ко всем людям — «любых убеждений» — старец был открыт. Во всяком человеке он видел, прежде всего, «его бессмертную душу и старался привести её к Богу» (649). Схимонах Архипп, увидев одного пожилого человека в сюртуке и накрахмаленной рубашке, невзирая на то, что последний был благодетелем обители, без всякого лицеприятия велел ему: «Сюртук замени длинной свиткой и подпояшься поясом, рубашку носи простую. К чему тебе наряжаться: ты старик, тебе надо к смерти готовиться» (460)... Пришедшим двум господам, служившим на видных местах, он же беспристрастно сказал: «Вы пришли ко мне получить наставление — слушайте: занимаете вы хорошие места, для других должны служить примером, чтобы вами не соблазнялись, а вы как живёте? Вот ты уже старик, а что делаешь? Не думайте, что всё так пройдёт; Господь взыщет за всё. Будьте справедливы, не обижайте никого, избегайте всяких греховных пожеланий» (461). А некоему, нежившему своё тело, подвижник заметил: «Ты гладкий, а вот сегодня-завтра смерть, и тогда всё пропадёт» (461). Даже приехавшего из другой обители священноинока старец строго вопрошал: «Ты отчего живёшь без руководителя? Отчего редко в церковь ходишь? Почему так и сяк живёшь?» (461). И Патерик продолжает: «Всю жизнь посетителя видел старец. Почему не имел руководителя и почему не ходил в церковь, священноинок дал ответ, но относительно своей жизни должен был сознать себя виновным и, видя в старце человека Божия, просил прощения. Отец Архипп дал ему спасительное наставление» (461).
Поистине, Глинская пустынь стала подлинной «духовной лечебницей для душ, истерзанных грехом, потерявших, или не нашедших смысл жизни, скорбящих и страждущих, ищущих вразумления, утешения, духовной поддержки, а также разрешения своих сомнений и недоумений» (585). Болящий, скорбящий, нуждающийся — каждый получал здесь требуемое. И не только здесь, а и в любом другом месте, где по тем или иным причинам оказывался Глинский старец. Об архимандрите Иннокентии, настоятеле пустыни (1862-1888), читаем: «С приездом отца Иннокентия в какой-либо ближайший уездный город, к дому, где он останавливался, съезжались экипажи, собирались многочисленные толпы народа (229).
