Фиксированные гештальты очень устойчивы к изменениям по нескольким причинам. Во-первых, они не осознаются - как вы можете изменить что-то, о чем даже не знаете? Более того, они основаны на искаженном взгляде на мир (помните, внутренний и внешний опыт постоянно подвергаются цензуре, чтобы вытеснить первоначальную потребность, которая не может быть удовлетворена), и поэтому нынешняя реакция кажется единственной возможной реакцией или выбором. Если вы не знаете, что ваш дискомфорт вызван зудом, вам не придет в голову почесаться, а тем более держаться подальше от ядовитого растения в будущем! И, наконец, фиксированный гештальт подкрепляется: он работает, он действительно помогает отщепить или вытеснить ощущение неудовлетворенных потребностей.
Если мы выработали модель сценарных реакций, реакций, которые защищают нас от боли осознания, эти модели используются - они должны использоваться - всякий раз, когда осознание угрожает проявиться. Они используются, даже если какое-то другое поведение показалось бы стороннему наблюдателю гораздо более логичным, полезным или подходящим. Они используются, просто потому что для нас это единственное, что можно сделать. Мы даже не думаем об этом; на самом деле то, что мы не думаем об этом, является одной из основных характеристик фиксированного гештальта. «Почему ты вышел на улицу, обошел вокруг дома и зашел с черного хода, чтобы добраться до кухни?» - «Потому что я хотел попасть в кухню». «Ты выглядишь печальным, чем ты расстроен?» - «Я не расстроен, я злюсь». «Что ты сейчас чувствуешь?» - «Ничего».
Фиксированный гештальт может быть относительно безвредным, если он ограничивает лишь небольшую часть поведения человека. Фиксированный гештальт, который разработан для борьбы с отсутствием взаимоотношений, как правило, обширнее. Многие ощущения могут вызвать воспоминание о болезненном опыте страдания в одиночестве: не чувствовать их! Многие потребности напоминают нам о старых потребностях, которые не были удовлетворены: не испытывать их! Аспекты текущих отношений могут вызвать угрожающие желания и воспоминания: держаться подальше! Результатом этого является жизненный сценарий, который формирует основу для постоянно расширяющегося прерывания как внутреннего, так и внешнего контакта, растущую неспособность полностью осознавать свой опыт и формировать полные и аутентичные взаимоотношения (Yontef, 1993).
□ Травма и симптомы
Чем раньше в своей жизни индивидуум ощущает, что его потребность во взаимоотношениях не удовлетворяется, и чем более постоянным является это переживание, тем более сильным и разрушительным является его влияние. Маленькие дети не имеют разнообразия ресурсов, доступных взрослым; внутренние защитные механизмы могут быть их единственным вариантом самозащиты. Если в дополнение к отсутствию взаимоотношений происходит насилие, вероятность внутренней защитной реакции становится еще выше. Никто не поможет; чувствуется угроза выживанию; ребенок учится замирать, уходить в себя (Fraiberg, 1982,1987), отрицать и преобразовывать болезненные переживания во что-то более терпимое (Tustin, 1986; Bettelheim, 1967). Часть или весь опыт насилия и пренебрежения следует отщепить и вытеснить. Неинтегрированный, он становится основой постоянно расширяющегося шаблона, который в конечном счете искажает восприятие, подавляет спонтанность и ограничивает гибкость и отношения с другими людьми (Erskine, 1980/1997). Таким образом, рождается «патология», «симптомы» и в конечном итоге - весь спектр нарушений, находящийся на страницах психиатрического
