— Откуда Нэндос вообще знает так много о нечто подобном? — меня вновь тугой волной захлестнул бессильный гнев, сквозь который теперь прорывались дрожащие нотки отчаяния.
Отсутствие знаний о конкретных и понятных мне причинах подобной болезни пугало сейчас отчего-то даже больше, чем сама возможность ею заразиться.
— Мы близко с ним столкнулись, о-терис, — Когда воин назвал меня уже подзабытым мной словом, которым на Севере часто нарекали молодых незамужних девушек, меня снова передёрнуло, но на этот раз от нахлынувших воспоминаний о собственном поселении. — Тридцать лет назад несколько сотен наших людей погибло во время эпидемии.
— Никогда не слышала о подобном, — с нескрываемым недоверием пробормотала я.
— И не должна была бы это услышать, если бы эта зараза не всплыла бы вновь, но уже на вашей земле.
— Так… так возможно ли это вылечить?.. — мой голос практически сорвался на шёпот, словно задав этот вопрос, я подступила к какой-то очень тонкой, почти прозрачной грани.
За которой только тьма и смерть.
— Да, возможно.
Я облегченно выдохнула, прижимая ладонь к груди, чтобы унять заболевшее от напряжение сердце.
— Но для этого… нужно разобраться в цепочке заражений. — Воин поймал мой взгляд, в котором, вероятно, читалась целая бездна вопросов. — А теперь хватит разговоров, о-терис, я и так сказал тебе немало и больше сказать не могу.
Я набрала воздух в легкие, чтобы, приложив всё своё имеющееся обаяние, выбить ещё хотя бы что-то из молодого заупрямившегося мужчины, но тут Лэнс шевельнулся, и все слова, уже почти сформировавшиеся в моей голове, исчезли.
Глаза брата распахнулись и я, не сдержавшись, прижала ладонь ко рту, увидев, что белки его глаз имели тот же зеленоватый подтон, что и вся его кожа. Когда-то голубая радужка ощутимо потемнела, и сейчас черные зрачки практически сливались с этим неестественным сине-зелёным оттенком.
— Лия… — на исхудалом лице мелькнуло изумление. — Сестренка…
Едва различимые шаги за спиной и скрип двери оповестили меня о том, что свидетель нашей встречи с братом поспешил покинуть помещения, оставляя нас наедине.
Я, не зная, как выразить всю свою остро вспыхнувшую нежность и радость от встречи, поднесла пальцы к щеке брата, но Лэнс дернулся, и я увидела, как его лицо исказила паника:
— Не смей! Ты что удумала?!. Не трогай, не рискуй!.. Ты меня слышишь, Лия?..
Моя ладонь остановилась в паре сантиметров от его кожи, пальцы дрогнули, и я, пересиливая себя, покорно убрала руку. Складки на лбу брата с облегчением разгладились, и он выдохнул.
