Лада
Всю дорогу обратно в особняк Образцова, Кирилл подавленно молчит. Он не отпускает шуточки в мою сторону, не пытается перейти на какой-то другой уровень отношений и не пристаёт с пошлыми сексуальными намёками.
Наоборот, он подавлен и сосредоточен.
Бросаю взгляд исподлобья на кисти его рук, которые, кажется, врезаются в оплётку руля с особой жестокостью, и у меня по телу ползут противные мурашки.
— Кирилл?
Хриплю, пытаясь достучаться до своего телохранителя, неловко ёрзая на заднем сидении автомобиля. Левая бровь мужчины чуть приподнимается, и я понимаю, что он готов меня выслушать.
— Почему ты солгал матери?
— Потому что она не оставляет попыток женить меня хоть на ком-нибудь. И мне это уже порядком надоело.
— Что плохого в том, что она просто желает тебе счастья?
Медленно сиплю, пытаясь скрыть взволнованные нотки в своём голосе.
Кирилл отрывается от дороги, кидая какой-то больной, полный отчаяния, взор в зеркало заднего вида. Поджимает губы, сверля меня каким-то ледяным взглядом:
— Потому что женщинам нельзя верить. Вы готовы на всё, только бы получить богатенького мужика в своё безраздельное пользование. А точнее, его мешок с золотыми дублонами. На него, как и на всё остальное, вам наплевать!
— Это не так!
— Так! Все вы — шлюхи, готовые лечь под любого, который предложит большую цену. А я не собираюсь ходить рогоносцем.
Переводит взгляд на дорогу, сжимая губы, а я понимаю, что он имеет в виду меня. В душе нарастает какое-то напряжение, и я раскрываюсь, как крепко сжатая пружина:
— Это неправда! Есть много порядочных и верных женщин, которые искренне любят своих мужей!
— Да ну?
Его скептический взгляд отдаёт холодом, и я моментально съёживаюсь, замирая в неудобной позе.
— Ты ещё скажи, что ты выходишь замуж по любви!
— Я?
— Да, ты! Выходишь замуж за этого жирного старика, сексуального извращенца по большой любви? Обожаешь его? Мечтаешь, чтобы он, наконец, пустил в ход свою плётку? Дни считаешь до свадьбы?
Тяжёлый, как бетонный каток, взгляд, прохаживается по моему лицу, моментально подмечая все сомнения. Губы, сжатые в жёсткую линию, чуть ухмыляются, а из горла вырывается какое-то утробное мурчание.
Сглатываю слюну, замечая, как зашуршали шины автомобиля по гравию. Поворачиваю голову в сторону, мысленно радуясь тому, что мы уже въехали на территорию коттеджного посёлка и мне совершенно не нужно будет больше оправдываться перед этим циничным мужланом.
По крайней мере, я не обязана этого делать.
