Эта стервочка, небось, знает, как она привлекательна. Настолько, что мои яйца начинают гудеть от напряжения а член готов протаранить тонкую ткань боксеров, вырвавшись наконец наружу.
Сжимаю зубы, стараясь заглушить боль в паху, и быстро прыгаю за руль. Завожу мотор, стараясь не смотреть в зеркало заднего вида.
Я уверен, эта пигалица не смотрит в мою сторону. Обозревает пейзажи, будто никогда не видела ничего подобного и думает о своём зажравшемся женишке.
Сука, пожалуй, стоит признать своё поражение и уйти восвояси от Образцова. Пусть это будет единственным моим проваленным заданием, и я даже готов признать — Лада осталась верна Эдуарду Олеговичу, несмотря на все мои попытки по её обольщению.
Да, пожалуй, так и стоит сделать.
И поскорее. Пока эта взрывоопасная сексуальность чужой невесты не разрушила меня до основания.
Не сожгла до пепла.
Лада
Несколько дней спустя
Прижала ладони к лицу, выдыхая воздух через рот. Снова посмотрела на себя в зеркало, откуда на меня взглянула не спокойная уверенная в себе девушка, а загнанная в угол лань с огромными серо-голубыми глазами.
Чёрт, я почти физически ощущаю, как мне становится нечем дышать во всей этой создавшейся ситуации. Но я должна. Или просто сойду с ума от напряжения.
Стук в дубовую дверь заставляет меня напрячься. Прочувствовать кожей каждую вибрацию. Я слышу за створкой шорох. Какое-то шуршание грузного тела, переминающегося с ноги на ногу.
Образцов. Без сомнения.
Это может быть только он.
— Лада!
Пьяный вскрик, больше похожий на визг тормозов его «Гелентвагена». Мерзкий. До одури противный.
Створка сотрясается под мощным ударом кулака, и я испуганно прижимаю руки к груди.
— Открой дверь, чертовка!
Вопит дурниной, сыпля в воздух бранными словечками словно сапожник. Подхожу к двери, обдумывая смысл его последней фразы, и быстро щёлкаю замком, впиваясь взглядом в расфокусированный взор жениха. Его некогда белоснежная рубашка расстёгнута почти до пояса и мне отчётливо видны редкие седые волоски на его дряблой груди. По багровой шее расплываются некрасивые пятна, а над верхней губой выступили капельки пота, свидетельствующие о его крайней степени нервозности.
— Какого хера?
Кулак с силой впечатывается в дверной косяк рядом с моим лицом, и я зажмуриваюсь от ужаса.
Он меня ударит. Сейчас…
Толкает в грудь неожиданно и сильно. Отшатываюсь на пару шагов назад, пребольно шлёпаясь на пятую точку, зацепившись ногой о край ковра. В ужасе распахиваю глаза, наблюдая, как Образцов, пошатываясь, словно моряк во время шторма, заходит в мою спальню.
