– Куплю.
Риэлтор позади него довольно запыхтел, напомнив Соколану этим ёжика, который жил у него в детстве и вот точно так же пыхтел, когда маленький Костик приносил ему еду.
Из-за детей и винограда вынырнула темноволосая женская головка.
– Здравствуйте! Простите нас, пожалуйста, – приветливо улыбнулась Константину и риэлтору молодая женщина и строго скомандовала детям:
– Дамы и господа, брысь с забора. Неприлично заглядывать на чужие участки. Не мешайте людям.
– А к вам я заглядываю, – тут же заметила неуёмная девчушка.
– А мы не чужие. – Женщина, очевидно, стала по очереди снимать детей с какой-то опоры, на которую они взгромоздились, чтобы увидеть происходящее за забором. Те попытались протестовать, но соседка погасила протесты на корню:
– Бегом мыть руки и есть мороженое.
– И я? – спросила уже не видимая из-за буйно разросшегося винограда малышка.
– Конечно.
– И я! И я! – радостно запела девочка и, судя по топоту многих ног, вместе со своими друзьями унеслась куда-то в глубь соседнего участка.
– Ещё раз прошу нас извинить, – снова выглянула соседка, – мы не всегда такие буйные и приставучие.
Из-за забора раздался дружный младенческий рёв. Женщина посмотрела на Константина, засмеялась и развела руками:
– Хотя, наверное, в это трудно поверить. – Она обернулась назад и ласково пообещала ревущим детям:
– Надя, Люба, иду.
– До свидания, – улыбнулся ей Константин.
– До свидания! – Женщина помахала ему рукой и скрылась, негромко уговаривая невидимых девочек:
– Всё, всё, мои хорошие, вот и я. Что случилось? Не плачьте.
Тут же стало тихо, будто кто нажал кнопку и выключил звук. Константин постоял молча, глядя по сторонам. Риэлтор с сомнением в голосе спросил откуда-то из разросшихся кустов жимолости, где собирал в ладошку созревшие уже ягоды:
– Ну, так как, Константин Дмитриевич?
– Назначайте сделку, Слава. Назначайте.
– Да? – снова обрадовался парень, с треском выбрался из жимолости и протянул фиолетовые, длинненькие, похожие на бусины ягодки клиенту:
– Ваш первый в этом году урожай.
Константин подставил ладонь, почувствовал, как стучат о неё пересыпающиеся ягоды, и с удовольствием сунул их в рот. Они чуть горчили, но ему почему-то показалось, что жизнь начинает налаживаться.
Вторая половина июня пролетела в работе. Но в самом конце месяца Константин выкроил в своём плотном графике неделю, собрал вещи и приехал-таки на дачу. Свою собственную дачу. О которой он так давно мечтал, но которую никак не мог купить. Потому что крепче крепкого был привязан к Москве и её больницам…
